Жертва страсти, или Роман в стиле порно
Шрифт:
– Вы Северин? – спросила Наталия.
– Я Северин. Проходите.
Она вошла в прихожую, белую и роскошную, и остановилась. Северин жил на широкую ногу.
– Вы фотограф?
– Да, я фотограф. Проходите же, не стесняйтесь. Вы от Ядова? – Наталия почувствовала, как он осмотрел ее: как натуру, как будущую фотомодель.
– Почти, – ответила она, удивившись услышанной фамилии. «И здесь Ядов. Залил своим ядом весь город, куда ни сунься – сплошной Ядов».
– Я как раз свободен. Вон там маленькая комнатка, где вы сможете раздеться.
– Но
– Так вы от Лоры?
И по тому, каким спокойным голосом он это сказал, она сделала вывод, что Северин ничего не знает.
– Да, можно сказать, что от Лоры. Мне вам нужно что-то сказать…
– Вы так и будете стоять в прихожей? Я же сказал – проходите.
Она прошла в просторную комнату, в которой ничего, кроме красного кожаного дивана и таких же кресел, не было. Разве что софиты и фотоаппарат, установленный на треноге.
– Присаживайтесь. Вы, наверное, в первый раз пришли сниматься?
– Я пришла к вам поговорить о Лоре.
– Она уехала? – Когда он задал этот вопрос, Наталия поняла, что Северин намеренно не смотрит в ее сторону, словно боится что-то услышать. «Значит, Лора собиралась уехать?»
– Нет, она не уехала. Она теперь никогда не сможет никуда уехать, потому что ее больше нет. Она умерла. Ее убили. Зарезали, как поросенка. Понятно? – выпалила она одним духом.
Северин резко повернулся к ней и замотал головой:
– Да вы с ума сошли! Лору убили? Когда?
Она рассказала ему все, что знала.
– Я пришла к вам потому, что сама хочу найти убийцу Лоры. Ведь вы же любили ее или я что-то путаю?
Северин сел и обхватил голову руками. Он молчал какое-то время, а потом сказал:
– Это я во всем виноват. Если бы не я, у нее бы совершенно иначе сложилась жизнь. Вот вы сейчас сказали о любви. А кто может сказать, что такое любовь? Когда я видел ее, я терял голову. Из-за нее я лишился работы, семьи, я остался без детей и без будущего. Но у меня была она, ее нежность. Лора – совершенно удивительная девушка. Мужчина, который хотя бы один раз побывал с ней в постели, становился ручным. И объяснить, в чем заключалась ее сила, просто невозможно. Это сама природа. Кроме того, ведь вы же видели ее? Она была необычайно привлекательна. Красива.
– Она занималась проституцией?
– Навряд ли то, чем она занималась, можно было так называть. У нее было несколько постоянных любовников, которые содержали ее. Причем каждый знал о существовании остальных. Но иногда Лора приходила и ко мне. Она сильно изменилась за последние пару лет. Но она стала лучше, женственнее, что ли.
– Скажите, а какое отношение вы имеете к журналу «Нимфа»?
– Я фотографирую для них.
– А как вы на них вышли? Ведь, насколько мне известно, журнал московский, а печатают его в Финляндии. У вас есть знакомые в Москве?
– Да нет же. Просто у меня есть приятель Ядов, который является как бы посредником. Он говорит, что ему нужно, я делаю снимки, а он платит мне. Сам. И очень недурственно.
– И давно вы знакомы с Ядовым? – как бы между прочим спросила Наталия.
– Нет. Примерно с полгода. Это Лора
– А как она отзывалась о Ядове? Что-нибудь говорила?
– Нет. Она вообще мало говорила. И тем более о своих знакомых. Лора – очень скрытный человек. Я не могу поверить, что ее больше нет. Это какая-то дикость. Кому понадобилось убивать ее? Разве что из-за ревности? Ведь мужчины, с которыми она жила, были, как правило, женаты. Благополучны. Но в наше время, чтобы убивать из-за страсти… Это насколько же экзальтированным должен быть человек!
– К вам часто обращались с просьбой сфотографировать для «Нимфы»? Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь. Ведь в этом журнале не простые снимки.
– Конечно… Я фотографировал многих девушек. Практически всех, кто изображен в журнале. Мне и самому было удивительно, что хозяева журнала так доверяют мне… Ведь в Москве много профессионалов… Но у меня хорошая техника. Я ведь ушел из спорта и занялся фотографией. Продал квартиру своей покойной матери и купил себе все это. – Он обвел вокруг рукой, показывая аппаратуру, установленную в комнате.
– И они все местные? Я имею в виду девушек.
– Да. Их присылал ко мне Ядов. Они совсем еще девочки, очень скованные, поэтому приходилось с ними работать на психологическом, так сказать, уровне.
– Вы спали с ними? – Наталия посмотрела фотографу прямо в глаза.
– Иногда. – Он равнодушно пожал плечами. – Они сами этого хотели. Но послушайте, разве это относится к делу? Вы вообще кто, следователь?
«Главное, вовремя спросить», – подумала с усмешкой Наталия, которая практически все, что ей надо было, для себя выяснила.
– Следователь. Вы придете на похороны Лоры? И вообще: кто ее будет хоронить? У нее кто-нибудь был?
– Родители. Вполне нормальные люди.
– Они что-нибудь знали о том, какой образ жизни она ведет и чем занимается?
– Догадывались. Но она давала им денег, поэтому они молчали. Так поступают многие родители.
– Скажите, а как же так случилось, что вы и она… в школе, в помещении для лыж… Неужели вы не могли остановиться, взять себя в руки?
Она спрашивала его об этом, словно хотела услышать приблизительно о тех чувствах, которые охватили сегодня ее там, на берегу, когда она увидела беловолосого мужчину.
– Это была ее инициатива, – услышала она словно из тумана. – Я оставил двух девочек привести в порядок раздевалку. Одна ушла, а Лора осталась. Она была высокая и хрупкая. Не сказать, чтобы обладала женскими формами. Но грудь уже была развита, и создавалось такое впечатление, словно она не знала, что ей с ней делать. Несоответствие этой физической развитости и совершенно детского лица. Но это так возбуждает. Я вошел в раздевалку как раз в тот момент, когда Лора стояла в одних трусиках и пыталась стянуть с головы тесный свитерок. Она не видела меня. Я подошел к ней и обнял. Она, вздрогнув всем телом, замерла. Я знал, что в школе, кроме нас двоих, никого не было. Даже уборщица предупредила меня о том, что уйдет пораньше. Двери школы были заперты, и я еще подумал тогда о том, что если Лора вздумает кричать, то ее все равно никто не услышит. Вот такие были мысли. Представляете, что я чувствовал?