Жертва трясины
Шрифт:
— Почему они стоят и чешут языками на кладбище? — спросила Герти. — Это ужасно. Пошли бы в бар или еще куда.
— И прикид как раз подходящий, — согласилась я.
Я перекинула рюкзак через плечо и глянула в бинокль, на секунду задержавшись на подозрительной паре. Те до сих пор стояли на том же месте, болтая и не собирались уходить.
Я отрегулировала фокус, немного провернув линзу для четкого обзора. И как раз успела идеально все наладить, когда услышала выстрел. Прямо надо мной расщепилась ветка.
Глава 20
Я тут же пригнулась
— Какого черта!
Герти распласталась по ветви, свесив ноги и руки вниз, но всё ещё сжимая видеокамеру в ладони.
— Никогда не знаешь наверняка…
— Когда кто-нибудь может начать стрелять. Ясно. Но почему стреляют в нас?
Раздался второй выстрел, на этот раз подальше. С дерева вспорхнула стая серых птиц, и некоторые полетели в нашем направлении. Я наклонилась, когда две птицы приблизились, но Герти повезло меньше. Одна вмазалась ей в прямо в голову, и старушка кувыркнулась с ветки.
Я ринулась к ней, но не успела. Тело Герти включило режим самосохранения: обхватив ногами ствол, та избежала падения и теперь болталась вверх тормашками, словно летучая мышь, по-прежнему сжимая видеокамеру в кулаке мертвой хваткой.
— Голуби, — сказала Герти. — Никто в нас не стреляет. Это просто браконьеры.
Прозвучал третий выстрел.
— Давайте поговорим позже, — предложила я, схватила Герти за рубашку и потянула на себя, молясь, чтобы ткань выдержала. Когда подруга снова устойчиво уселась на ветке, я сцапала у нее видеокамеру и забросила в рюкзак.
— Начинайте спускаться и постарайтесь держаться за стволом дерева, — подсказала я.
Сняв с шеи бинокль, я спрятала его в рюкзак, а затем глянула на Герти. Та уже добралась до нижней ветки, но вдруг застыла и, щурясь, вгляделась в кладбище. Я подняла глаза, и сердце ушло в пятки. Картер стрелой нёсся по кладбищу — минуты не пройдет, как достигнет деревьев.
— Картер, — заметила я. — Скорее, вперед!
Я перемахнула со своей ветки на ту, что пониже, перемещаясь с идеальной точностью, словно олимпийский гимнаст на брусьях, только еще под аккомпанемент выстрелов. Как только руки ухватились за последнюю ветку, я спрыгнула вниз, совершив образцовое приземление на десять баллов из десяти.
А потом посмотрела на Герти, до сих пор медленно ползущую по нижней ветке.
— Поторопитесь.
Герти глянула на землю и нахмурилась.
— Мне уже не двадцать, и на меня птица нагадила. Как мерзко.
— Забудьте о птичьем дерьме. Просто свалитесь, а я вас поймаю.
Если она не слезет с дерева в следующие десять секунд, то Картер застукает на месте, и на сей раз даже минимально правдоподобно отвертеться мы не сможем.
Я ожидала возражения или на крайняк колебания, но и договорить еще не успела, а Герти уже отпустила ветку и камнем рухнула вниз. Я не смогла приготовиться, и мы обе повалились на землю с глухим стуком. Еще и грязь не прилипла к моей одежде, как я мигом вскочила и подхватила подругу.
Картер быстро приближался, ему оставалось одолеть всего ярдов тридцать.
— Валим, — прошипела я и подтолкнула
Герти свернула вправо, и я запоздало поняла, что тропа, скорей всего, приведет нас прямо к стрелкам.
Мы ворвались на поляну, и двое мужчин в камуфляже и с винтовками в руках замерли и уставились на нас. Мы даже не притормозили, просто пробежали мимо, не оборачиваясь. Буквально через секунду позади нас крикнул Картер, и я услышала, как мужики бросились убегать в болото. Если повезет, охотники поднимут больше шума, чем мы, и уведут помощника шерифа по ложному следу.
Мы так быстро неслись, что слишком поздно заметили, как достигли байю. Деревья вдруг резко закончились, и Герти слетела с высоты в пять футов, шлепнувшись в воду прямо рядом с лодкой. Я притормозила, схватившись за дерево, чтобы не врезаться в старушку.
Быстро спустившись по корням кипариса в лодку, я перегнулась через борт, дабы помочь отплёвывающейся подруге в неё забраться. Оказавшись внутри, та вскочила и поспешила завести мотор. Он взревел от одного рывка, и я едва уложила рюкзак на дно лодки, как Герти нажала на газ.
Лодка подскочила над водой, а я вцепилась в борта, молясь, чтобы пострадавшие мозговые клетки подруги работали с той же скоростью. Комбинация притупленного сознания и упорный отказ носить очки вкупе с тем, как Герти любила гонять по извилистому байю, была вполне достаточной, чтобы даже самый отъявленный любитель острых ощущений предпочел взяться за вязание.
Я опустила голову на случай, если Очаровашка доберется до байю раньше, чем мы скроемся из виду. Только непонятно, зачем. Не так уж много в округе старух, что носятся в лодке как угорелые, и блондинок с конским хвостом, в это время рискующих жизнью в носовой части моторки.
Я полагала, мы оторвались, но когда круто ушли налево, где-то в пятидесяти ярдах от места стыковки, Картер как раз перегнулся с обрыва и посмотрел на протоку. Герти вела лодку так близко к суше, что борт чиркнул о корни кипариса.
— Двигайтесь к середине! — крикнула я.
Старушка промахнулась на добрых двадцать футов и сумела лишь выставить моторку так же близко к правому берегу, как раньше к левому.
— Картер нас видел?
— Да. Прямо перед тем, как мы завернули, но я не уверена, что он смог нас разглядеть.
— Но он заподозрит.
О да. Очаровашка все равно почует неладное.
— Необходимо как можно скорее вернуться к Иде Белль.
Мысль верная, но озвучивать ее не стоило. Герти еще сильнее надавила на дроссель и с ревом пронеслась мимо пары рыбаков, направлявшихся в другую сторону. Они орали, чтобы та замедлилась, но старушка даже не отреагировала. К тому времени, как мы повернули к лодочному спуску, я не сомневалась, что точно умру в алюминиевой плоскодонке в Греховодном байю.
И это были ещё цветочки…