Жертва (в сокращении)

Таппли Уильям Дж.

Я обнаружил, что киваю, слушая ее.

Джемма слегка склонила набок голову, взглянула мне в глаза:

— Так что у нас с Гасом Шоу было много общего. Вы только поймите меня правильно. Человеком он был дьявольски трудным, но, наверное, я так и любила бы его, несмотря ни на что.

— Это было вашим секретом.

— Он стремился во всем поступать правильно. — Она продолжала смотреть мне в глаза. — Думаю, будет лучше, если это секретом и останется.

Я кивнул:

— Я умею хранить тайны. Вы ведь бывали

в его квартире, верно?

Она улыбнулась:

— Много раз. Как бы там ни было, он почти ни с кем не дружил.

— Он говорил мне, что состоит в группе взаимной поддержки.

— Состоял. Однако я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из тех людей мог стать его другом. Мешало что-то вроде конфликта интересов, вы понимаете?

— Звучит так, точно у вас имеется на этот счет личный опыт.

— После смерти Берта я какое-то время посещала такую группу. Но во мне было слишком много гнева.

— А что вам известно о группе Гаса? — спросил я. — Он рассказывал о ней?

— Практически нет, — покачала головой Джемма. — Да он и не мог. Таково правило. То, что происходит в группе, в ней и остается. Под конец у меня появилось ощущение, что группа начала его отвергать.

— Что значит «отвергать»?

Она пожала плечами:

— Не знаю. Гас ничего конкретного не рассказывал. Я уже сказала, у меня просто возникло такое ощущение.

— Он упоминал когда-нибудь о человеке по имени Пит?

— Что-то не припоминаю. А кто он, этот Пит?

— Когда я пришел сюда на встречу с Гасом, с ним был Пит. Думаю, он тоже мог состоять в той группе. И мне хотелось бы поговорить с ним, вот и все.

— Вам со всеми поговорить хочется, да? — спросила она.

— Я пытаюсь выяснить, действительно ли Гас покончил с собой, — ответил я.

Она уставилась на меня.

— А вы так не думаете?

— У меня нет на этот счет определенного мнения, — сказал я. — Полиция пришла к выводу, что покончил. На это указывают все собранные ею данные.

Джемма нахмурилась:

— Если он не…

— Правильно, — сказал я. — Тогда получается, что его убили. И мне хотелось бы знать, есть ли у вас какие-нибудь идеи насчет того, кто мог это сделать.

— Нет, — ответила она. — Никаких.

Я вглядывался в ее лицо, стараясь увидеть признаки лжи или уклончивости — или хотя бы намек на сомнение. Джемма твердо смотрела мне в глаза.

Я прожевал последний кусочек оладьи.

— Если вам вдруг придет что-то в голову, — сказал я, — у вас есть моя визитная карточка. Позвоните мне?

— Да, — ответила она. — Конечно. Я любила Гаса Шоу. И если его кто-то убил, я хочу узнать кто. Мне совсем не нравится думать, что он сделал это из-за моих воплей.

Она взглянула на часы:

— Мне пора возвращаться в магазин.

— Расскажите, как вы с Гасом нашли друг друга, — попросил я.

— Как я взяла его на работу, вы об этом?

Я кивнул.

— Мне позвонил один из членов его группы, — начала она. — Сказал, что у них появился новичок, бывший фотограф, что ему нужна работа. Этот человек, тот, который позвонил мне, входил раньше в мою группу. А в них существует что-то вроде закона: каждый помогает своим товарищам по несчастью, чем может. Ну я и сказала: конечно, человек, который разбирается в фотографии и в камерах, мне всегда пригодится. А когда он назвал имя Гаса Шоу, я заинтересовалась по-настоящему. Я знала его работы. Гас был профессионалом. И я поняла, что он сможет помочь нам, что будет полезен для бизнеса.

— Кто этот человек? — спросил я. — Тот, кто позвонил вам?

— Этого я вам сказать не могу, — покачала головой Джемма.

— Еще один закон? Не раскрывать имен членов группы?

Она пожала плечами:

— Каждый член такой группы имеет право на тайну личности, иначе эти группы просто не смогли бы работать.

— Да, — сказал я. — Пожалуй, это я понимаю.

Я достал из бумажника двадцать долларов, положил их на столик, встал.

— Я провожу вас до магазина, — сказал я.

Джемма тоже встала, улыбнулась:

— Спасибо.

Уже у самого магазина она повернулась, чтобы взглянуть мне в лицо, и сказала:

— Знаете, о чем я вдруг подумала?

— О чем?

— Понимаете, если Гаса кто-то убил, а вы собираетесь расспрашивать людей, сомневаясь в том, что утверждает полиция, убийца ведь может взяться и за вас, вам так не кажется?

— Вы хотите сказать, что мне не стоит копаться в случившемся?

— Нет, просто… будьте осторожны, вот и все.

Я кивнул, улыбнувшись:

— Эта мысль уже приходила мне в голову.

Я заметил винный магазин, стоявший на углу улицы — по диагонали от «Минитмена», — и, попрощавшись с Джеммой Джонс, пересек Мэйн-стрит и вошел в него.

Судя по всему, в нем работал только один человек — продавец в красной рубашке, над карманом которой были вышиты слова «НАПИТКИ ПАТРИОТА» и «МАЙК».

Я протянул ему свою визитную карточку и сказал:

— Надеюсь, вы сможете ответить на пару моих вопросов.

Он хмуро вгляделся в визитку:

— Вы адвокат?

Я кивнул:

— Вы знаете Гаса Шоу?

— Гаса Шоу, — покачал он головой. — Нет, не думаю.

— Он работал в фотомагазине на другой стороне улицы, — сказал я. — Потерял руку в Ираке. Крупный такой, с рыжей бородой.

— Не припоминаю, — сказал Майк. — Постоянным покупателем он не был. Постоянных я всех знаю.

Он помялся, потом сказал:

— Постойте-ка. Это не тот, который на прошлой неделе покончил с собой?

— Он самый, — ответил я. — Вы в тот день работали здесь? Неделю назад. В пятницу.