Жертва
Шрифт:
– Ты знаешь что-то… – я наклонилась к Одьену. – Ты и твой брат что-то знаете.
– Мы знаем, что к нам в больницу поступают палачи. Это началось два года назад. На первых трех мы заявили в службу контроля. И они внезапно умерли еще до приезда архиереев. Больше мы ни на кого не заявляли. И это не помогло. Питер – девятый. Осталась ты, Алексис. И бежать тебе некуда, потому что тварь, которая завелась в этом городке, работает с кем-то из архиереев из службы контроля. И если мы с Айени знаем, кто ты, возможно, об этом знает и тот, кто орудует здесь.
–
– Алексис!
– Я замерзла и хочу домой! – прокричала, не оборачиваясь.
И он отстал. Я не дура. Все поняла. Ригарды решили, что с помощью меня смогут словить того, кто занимается подпольной Жатвой в этом городе и этой больничке. Я – приманка. Десятая в списке приманок, расставленных для поимки палача. Вот только девять предыдущих приманок съедены. А мне умирать не хочется.
Я выходила из раздевалки, когда услышала знакомые голоса на лестнице. Это были Айени и Одьен. Я остановилась и, долго не раздумывая, прошмыгнула обратно, спрятавшись за дверью.
– Ты просмотрел записи с камер? – спросил Одьен.
– Там по нулям, – голос Айни звучал подавленно. – Рядом были только проверенные люди.
– Он мог быть далеко. Мог сидеть в машине на парковке, мог запереться в туалете на любом из этажей. Мог пить кофе в ординаторской, мыть полы, разносить еду. Мы можем быть с ним знакомы, здороваться каждый день и даже не подозревать, кто он такой на самом деле.
– А если никакого Призрака нет? Если мы с тобой бредим?
Кажется, Одьен и Айени остановились на этаже.
– Смерть от случайных причин? – спросил Одьен.
– Согласись, люди умирают ежедневно.
– Думаешь, дело только в этих девяти? Думаешь, других жертв нет? Что на счет послушников в Р. и С.? Кто за ними наблюдал? Кто их считал?
– Ну, давай тогда всех считать жертвами! – повысил тон Айени. – Каждого, кто умирает в Р. и С.!
– Первым тревогу забил не я. Поук сказал, что у нас тут происходит что-то очень нехорошее.
– Поук Соммервиль одержим теориями заговоров. Местные новости крайне скучны, ему сенсацию подавай! Вот он и рыщет там, где ничего нет.
– Питер Донохью работал в его газете.
– Говоришь так, как будто в нашем округе тьма газет! Конечно пацан работал в газете Поука! Она здесь одна! – Айени шептал очень громко. – Сейчас Поук и суицид своего сотрудника припишет к какому-нибудь заговору. Архиереи заколебались ему ответы на донесения писать! Если Поук не остановится, его либо архиереи посадят, либо психиатрическая экспертиза запрет.
– Я лично говорил с Поуком. У него материалов столько, что впору архиереев за халатность сажать.
– Знаешь, что… – вздохнул Айени. – Ты вместо того, чтобы Призрака искать, занялся бы Алексис. Гоаре никак не уймется. Кое-кого привлекла к ее делу.
– Я же запретил Гоаре! – повысил тон Одьен.
– Разве Гоаре можно что-то запретить? – спросил Айени.
На этом и разошлись. Одьен пошел в отделение, а Айени поднялся по лестнице и вышел, кажется, на пятом этаже.
«Сом». Точнее, «Сом-м-м». Уж не хотел ли Питер произнести: «Соммервиль»? Поук Соммервиль. Совпадение или нет, эту версию я собиралась проверить.
Черный рынок Жатвы. Заговоры. Сказки хранителей на ночь. Городок Р. больше похож на айсберг, который вот-вот перевернется подо мной.
***
Я вернулась в ординаторскую и заварила себе кофе. Пользуясь абсолютным уединением, присела за стол и вышла в сеть.
Запрос: «Поук Соммервиль».
Поуков Соммервилей в мире оказалось достаточно много. Пришлось сузить запрос до «Поук Соммервиль город Р.» И я нашла его. Главный редактор газеты округа Т. Вся информация, что была о нем в сети. Ни фотографий, ни биографии. Как будто Поук Соммервиль почистил все сведения о себе. Этот Соммервиль похож на меня. Никаких страниц в социальных сетях. Никаких ссылок на участие в общественных мероприятиях. Но он главный редактор газеты, пусть и местной, пусть и с маленьким тиражом, но все же. И газета эта принадлежит частной дочерней компании семьи Ригардов.
Я достала из сумки свой второй телефон, включила его и набрала рабочий номер кабинета Поука, указанного в сети. Кто-то снял трубку на шестой гудок.
– Редакция Вестника округа Т. Чем могу помочь? – произнес мужчина.
– Здравствуйте. Я бы хотела поговорить с Поуком Соммервилем.
– Я слушаю, – ответил мужчина.
– Сегодня в реанимации больницы Р. скончался один из ваших сотрудников.
– Питер, – вздохнул Поук. – Я знаю. Мне уже сообщили.
– Приношу вам соболезнования.
– Да-да. Благодарю вас.
– Мистер Соммервиль, я бы хотела встретиться с вами и поговорить.
– Поговорить, о чем?
– О Питере Донохью.
На другом конце трубки возникла пауза.
– Как вы сказали вас зовут?
– Я не говорила.
– Это что, угроза? – повысил тон Поук. – Кто вы такая? Почему звоните мне?
– Мы можем встретиться с вами где-нибудь и спокойно побесе…
Поук бросил трубку. Я набрала номер еще раз. И еще. И снова. Больше трубку никто не снял. Судя по нашему разговору, этот Поук был явно чем-то напуган. Но поговорить с ним придется. Светиться появлением в редакции газеты я не хотела. Выяснять, где этот Поук живет и караулить его у дома – дело долгое. Есть более простой способ встретиться с ним. И я собиралась воспользоваться своим преимуществом.
Я покинула ординаторскую и торжественно прошествовала мимо сестринского поста. Кивнула Николетт, проводившую меня пытливым взглядом. Остановилась у двери руководителя отделения и постучала.
– Доктор Ригард, это доктор Ней!
– Входите!
Он сидел за столом, и что-то набирал на клавиатуре.
– Что-то случилось? – взгляд темных глаз был направлен на меня прямо через голопроекцию какого-то документа.
Я закрыла дверь и присела на стул напротив его стола. Без разрешения. Просто посчитала, что имею на это право.