Жертва

Пон Синди

– Бродил по лесу, прыгал через ручьи, бегал за девочками…

Кай Сен фыркнул, но вспомнил Скайбрайт и помрачнел.

– Знаю, Кай Сен. Ты бегал часто.

– А теперь я застрял тут, Хан, - он замер у ниши в углу, где встречались крытые дороги из известняка. Отсюда открывался вид на площадь монастыря, монахи тренировались парами. Темно-зеленые кипарисы вокруг площади контрастировали с голубым небом. Было сложно поверить, что меньше суток назад эта площадь была полна чудовищ и крови их братьев. Или что ночью дым поднимался в воздух,

ведь сжигали трупы. – Я бы отдал это место тебе, если бы мог, - сказал Кай Сен.

Губы Хана скривились.

– Так решил настоятель, - он замолчал.
– Но почему ты?

Сердце Кай Сена стало тяжелее, друг хотел то, чего не хотел он.

– Потому что ты хороший, Хан, - тихо ответил он.

Кай Сен всегда задумывался, почему настоятель выделял его. Хан был не таким быстрым и ловким, как Кай Сен, но таким же сильным бойцом и был намного вернее. Всегда ответственный. Честный. Кай Сен знал теперь, что настоятелю нужен был наследник, что умеет обманывать, легко врать. Сколько он знал Хана, ни разу не слышал от него лжи. А Кай Сен всю жизнь врал, защищая себя. Он скрывал дар – способность видеть мертвых – и интуицию, что всегда помогала ему казаться нормальным. Только настоятель знал о его обмане. И потому, Кай Сен был убежден, он выбрал его.

– Слишком хороший? – сказал Хан. – Это глупо.

– Сейчас почти все странно и глупо, брат.

Хан вздохнул и продолжил идти по крытому коридору.

– Скоро тебе принимать обет, Кай Сен. Теперь ты глава монастыря.

Кай Сен побелел.

– Еще рано. Мы еще скорбим, - клятва навеки свяжет его с этой закрытой жизнью. Жизнью без Скайбрайт. Он хотел ударить кулаком по стене от своей глупости. Скайбрайт ушла и была вне его досягаемости. А настоятель оставил ему невыполнимое задание найти новую брешь божественным камнем, которым он даже не мог управлять.

– Если ты ненавидишь ответственность, - продолжил Хан, - то отдай место мне, как и сказал.

Друг говорил тихо, но слова были четкими и осторожными. Хан думал об этом и не попросил бы, если бы не думал, что будет лучшим лидером. Хан был бы лучше. Кай Сен хотел согласиться, оставить монастырь, но он не мог так подставить Хана, заставить хранить ужасный договор. Он не знал, сможет ли Хан пойти против правил и традиций, против самих богов.

– Не могу, Хан. Прости.

Друг скованно кивнул.

– Прикроешь меня днем? – спросил Кай Сен. – Есть дела.

Хан явно ему не верил.

– Я серьезно, Хан, - у него кончалось время на развлечения. Ему нужно было найти брешь и как-то закрыть, пока демоны снова не вырвались. Они не могли рисковать повторением вчерашнего, они потеряли многих. Еще одна такая атака убьет монахов. – Ты знаешь, что ты – моя единственная семья.

Друг смотрел на него и после долгой паузы сказал:

– И у меня, Кай. Я всегда тебе помогу, - он кивнул на открытую площадь. – Потренируемся перед обедом?

Кай Сен благодарно похлопал Хана по плечу.

–

Я так хочу сейчас тебя побить!

Хан рассмеялся и пошел дальше.

– Мы еще посмотрим, что выйдет.

 * * *

Кай Сен не смог сбежать из монастыря до сумерек. Хотя Хан играл роль заместителя после обеда, Кай Сен не мог и два шага сделать, не столкнувшись с тем, кому нужно было с ним поговорить. После нескольких таких часов он начал представлять, как откроет тут портал и прыгнет туда, сбегая. Еще час спустя он хотел, чтобы в коридоре открылась брешь и проглотила всех, кто стоял перед ним. Кай Сен чувствовал вину за такое желание, но не сильную.

Наконец, он вскинул руки и сказал:

– Хватит! – и все уставились на него, и только тогда Кай Сен понял, что призвал два больших шара адского огня в руках, готовый ударить ими. Все выдохнули и тут же отпрянули. Он погасил огонь, смутившись, что не сдержал магию. – Я поговорю с каждым завтра. Если это может решить Хан, - Кай Сен кивнул на друга, - говорите с ним. Он вместо меня, а меня не будет пару часов, - и он выбежал из монастыря, не оглядываясь, скользнул через большие двойные двери, как угорь, ведь стражи не успели их так быстро открыть.

Солнце село, и воздух остывал. Он ушел в пещеру, что нашел в пятнадцать лет и держал в секрете. Даже Хан о ней не знал. Она была за соснами, нужно было лезть вверх, и каждый раз неровный камень забирал у него немного крови, зато он забирался в пещеру, чувствуя, как конечности гудят жизнью. Пещера была лишь дырой, которой хватало для него, чтобы лечь так, чтобы не выглядывали ноги, но стоять в ней он не мог. Полки пещеры усеивали его резные фигурки – заяц, сокол, журавль. А выше была лодка размером с его ладонь, которую он сделал из скорлупы ореха.

Кай Сен призвал адское пламя, и оно озарило пещеру синим. Он взял со стены любимую фигурку, которую сделал в этом году. Там была женщина в платье, волосы были стянуты в два пучка. Он не мог умело запечатлеть черты Скайбрайт, как бы ни старался. И фигурка могла воплощать любую девушку.

Кай Сен спрятал фигурку в карман. Он хотел спасти Скайбрайт от Стоуна, ведь это было правильно, теперь бессмертный не мог держать ее у себя, но причины были эгоистичными. Он хотел увидеть ее снова, обнять. Но он не знал, хочет ли Скайбрайт этого. Он хотел дать ей свободу, какими бы ни были ее чувства к нему.

Но теперь он был главой монастыря, он не сможет выкроить время для выслеживания Скайбрайт. Он словно бросал ее.

Скрестив ноги, он вложил в ладонь теплый божественный камень. Он часами работал с ним и страдал от последствий. Он делал перерывы, когда зрение туманилось от призыва магии земли, которую он вливал в камень, каждый раз боясь, что зрение не вернется. Но становилось легче, когда он переставал вливать в камень магию.

– А цену нельзя заплатить иначе? – пробормотал он, когда после долгого тумана перед глазами его начало тошнить.