Жертвы Черного Октября, 1993
Шрифт:
— Хорошо, что вы сказали, Борис Николаевич, а то было такое ощущение, что погибли 700–1500 человек. Надо бы напечатать списки погибших.
— Согласен, распорядитесь, пожалуйста [195] .
После штурма Дома Советов официальные лица, прежде всего медицинские работники, делали довольно странные и противоречивые заявления. Руководитель Главного медицинского управления Москвы (ГМУМ) А. Н. Соловьев на пресс-конференции 5 октября сообщил, что «тела сторонников Руцкого и Хасбулатова», погибших при обороне Белого дома, останутся в здании бывшего парламента до окончания сотрудниками прокуратуры следственных действий. Вместе с тем, пояснил он, в других столкновениях 3–5 октября убито 108 человек [196] . Кроме того, Соловьев заявил, что в ночь с 4 на 5 октября, а также утром 5 октября, в городе погибли 95 человек. Еще 13 человек скончались в медицинских учреждениях. Однако, как сообщалось 6 октября в «Независимой газете», «в это число не входят погибшие внутри Белого дома, вывоз тел которых вчера еще продолжался» [197] .
195
Газета. 2003. № 183. С. 3;
Филатов С. А.
196
КП. 1993. № 184. С. 1.
197
Независимая газета. 1993. № 190. С. 1.
Вместе с тем 6 октября зав. оперативным информационным отделом ЦЭМП Д. К. Некрасов заявил, что вывоз трупов из Белого дома еще не начат и, что «возможно, только вечером Центру разрешат направить туда бригаду для эвакуации тел погибших» [198] . Однако, по словам пресс-секретаря ГМУМ И. Ф. Надеждина, представителям московского здравоохранения комендатурой Белого дома было заявлено, что внутри «этого объекта не обнаружено ни одного трупа» [199] . Заместитель министра здравоохранения РФ А. М. Москвичев заявил, что всего из Дома Советов будет вывезено около 50 трупов [200] .
198
Комсомольская правда. 1993. № 192. С. 3.
199
НГ. 1993. № 200. С. 1.
200
КП. 1993. № 192. С. 3.
Министр здравоохранения России Э. А. Нечаев в письме № 01–1/3016–3 от 6 октября 1993 года на имя Председателя Правительства B. C. Черномырдина указал, что «в настоящее время проводятся работы по извлечению и опознанию погибших из Дома Советов» [201] .
Группа ПОРТОС. Фотограф: Щеглов П. А.
Военный обозреватель газеты «Известия» Н. Бурбыга, побывавший в разгромленном Доме Советов на первой неделе после штурма, передавал следующие слова комендатуры: «Всех убитых, которые находились в доступных местах, отвезли в морги. Никакой следственный эксперимент, как заявлялось ранее, не проводился. Тела убитых вывозили три бригады скорой помощи». Комендант Белого дома генерал-майор А. Г. Баскаев заявил о нахождении 4 октября 37 трупов, 5 октября — 6 трупов. «К тем цифрам, которые я назвал, — уточнял он, — можно прибавить еще около 50 человек, не более. Они могут находиться в закрытых помещениях, которые мы еще не обследовали» [202] .
201
Сборник документов и материалов комиссии Государственной Думы… С. 304.
202
Известия. 1993. № 193.C.3.
Но в те же дни в ГМУМе заявляли, что их медицинская разведка в Белый дом не входила [203] . В морги Института им. Склифосовского и Боткинской больницы 5 октября и позже трупы из Белого дома не поступали [204] . По сообщению врачей, людей, получивших осколочные ранения, поступало мало. Ни в один из моргов официально не доставлялись обгоревшие трупы и трупы с оторванными конечностями [205] . Вместе с тем свидетели видели в Доме Советов такие тела погибших. Например, Е. В. Юрченко, когда солдат поднял брезент, увидел, что под ним лежало 6 трупов, двое из них безголовые. По свидетельству врача-добровольца, на площади перед мэрией лежало несколько носилок с телами без голов, даже не прикрытых простынями. Но ни одна из «скорых», бывших неподалеку, не сдвинулась с места [206] .
203
Московские новости. 1993. № 42. С. 6.
204
КП. 1993. № 192. С. 3.
205
Там же;
Мы. 1993. № 22. С. 1;
Общая газета. 1993. № 13/15. С. 3.
206
Дума. 1994. № 9. С. 2.
Несмотря на то, что в медицинские учреждения не привезли подавляющее большинство раненых и погибших, обнаруженных после 4 октября, больницы и морги столицы были переполнены. Для хранения трупов задействовано восемь судебно-медицинских моргов города Москвы [207] . По данным ГМУМ, с 9 ч. 3 октября по 5 ч. 5 октября 36 человек, которых донесли до «Скорой», скончались по дороге в больницу. (Эта цифра включает и пострадавших в Останкино) [208] . Зам. директора Института им. Н. В. Склифосовского М. М. Абакумов сообщил, что к ним с 3 по 5 октября доставили 132 пострадавших с тяжелыми огнестрельными ранениями, из которых 10 умерли во время операции или после операции [209] . По данным МВД, на утро 5 октября с прилегающей к Дому Советов территории в медицинские учреждения доставили 246 человек, из них 18 скончались от ран [210] .
207
Сборник документов и материалов комиссии Государственной Думы… С. 304.
208
Новая ежедневная газета. 1993. № 40. С. 2.
209
Поражение цели… С. 2.
210
Там же.
«Трупы лежали на колясках по двое, валетом, — вспоминал пришедший на опознание в морг Боткинской больницы журналист Н. Солдатенков. — Были пожилые, но больше молодых. Смерть в семнадцать-двадцать лет, видимо, противоестественна, поэтому было трудно поверить, что эти парни и девушки мертвы» [211] . Когда брат убитого в ночь с 4 на
5 октября на Дружинниковской улице у дома № 11а Алексея Анатольевича Абрашина Сергей вошел в морг московской больницы № 67, то увидел там много трупов молодых людей [212] . «Я был на опознании в морге Боткинской больницы, Склифа и других, — свидетельствует Ю. Е. Петухов, — и везде одна и та же скорбная картина — стеллажи расстрелянных молодых людей в 4–5 ярусов. Все морги, где я был, были переполнены. Я не считал погибших, но то, что я видел, говорит, что их было больше тысячи» [213] . Юрий Евгеньевич в личной беседе уточнил, что приезжал на опознание в пять моргов. Причем 5–6 октября пропускали в трупохранилище: «Иди, смотри!». Но уже 7 октября просили дать описание погибшего и выкатывали тележку.
211
АиФ. 1993. № 42. Приложение Москва. № 18. С. 8.
212
Правда. 1994. № 45. С. 2.
213
Площадь Свободной России… С. 87–88.
У Дома Советов. 27 сентября 1993 года. Фотограф: Щеглов П. А.
Приведем рассказ вдовы погибшего: «Пришла в морг Института им. Склифосовского — в нижний подвальный этаж. Мой муж был поднят туда на лифте. Там ниже было еще хранилище трупов. В верхнем хранилище помимо тела моего мужа (он был в одежде) находились уже вскрытые и обмытые трупы — человек 30–40, в основном молодежь от 18 до 20 с лишним лет, и один труп пожилого человека 50–60 лет» [214] .
214
См. аудиоархив Г. Г. Гусева.
Сколько же погибших доставили в московские морги 3–4 октября? В первые дни после октябрьской бойни сотрудники моргов и больниц отказывались отвечать на вопрос о числе погибших, ссылаясь на приказ из главка [215] . «Я два дня обзванивал десятки московских больниц и моргов, пытаясь это выяснить, — свидетельствует Ю. Игонин. — Отвечали в открытую: „Нам запретили выдавать эту информацию“» [216] . «Я ходила по больницам, — вспоминала другая свидетельница. — В приемном покое отвечали: „Девушка, нам ничего сказали не говорить“» [217] .
215
Литературная газета. 1993. № 40. С. 2.
216
Речь. 1993. № 1. С. 1, 3.
217
См. аудиоархив Г. Г. Гусева.
Московские врачи утверждали, что на 12 октября через московские морги проведено 179 трупов жертв октябрьской бойни [218] . Пресс-секретарь ГМУМ И. Ф. Надеждин 5 октября наряду с официальными данными о 108 погибших без учета трупов, находившихся еще в Белом доме, назвал и другую цифру — около 450 погибших, которую требовалось уточнить [219] .
Однако немалая часть трупов, поступившая в московские морги, вскоре оттуда исчезла. По данным председателя Союза жертв политического террора В. Мовчана, уничтожались учетные документы поступления трупов в патологоанатомические учреждения [220] . Врач Спасательного Центра ММА им. И. М. Сеченова A. B. Дальнов, работавший во время штурма в здании парламента, через некоторое время после событий констатировал: «Заметаются следы по точному числу пострадавших. Засекречиваются все материалы по 21.09–4.10.93, находящиеся в ЦЭМПе. Переписываются некоторые истории болезни раненых и умерших, изменяются даты поступления в морги и больницы. Часть пострадавших по согласованию с руководством ГМУ перевозится в морги других городов». По оценке Дальнова число погибших занижено по крайней мере на порядок. 9 октября с координатором медбригады Дома Советов связался И. Ф. Надеждин, предложив выступить по телевидению вместе с врачами ЦЭМП и ГМУМ, чтобы успокоить общественность по числу пострадавших. Дальнов отказался участвовать в фальсификации [221] .
218
Трибуна оппозиции. 1994. № 1. С. 4.
219
Известия. 1993. № 190. С. 8.
220
Аль-Кодс. 1995. № 1. С. 1.
221
Правда Москвы. 1994. № 5. С. 3;
Там же. 1998. № 110. С. 3;
Руцкой A. B. Кровавая осень. М., 1995. С. 488–489.
Из морга Боткинской больницы значительную часть трупов вывезли в неизвестном направлении. По информации журналистов «МК», в течение двух недель после событий на грузовиках с гражданскими номерами дважды из морга вывозились трупы «неизвестных лиц». Их вывозили в пластиковых мешках [222] . Депутату А. Н. Грешневикову под честное слово, что он не назовет фамилии, в том же морге рассказали, что «трупы из Дома Советов были; их вывозили в фургонах в полиэтиленовых мешках; сосчитать их было невозможно — слишком много» [223] .
222
МК. 1993. № 234. С.З.
223
Трешневиков А. Н. Расстрелянный парламент. Рыбинск, 1995. С. 118.