Жертвы Черного Октября, 1993
Шрифт:
Фотограф: Косарская Е. Фото предоставлено редакцией газеты «Завтра»
С 12 ч. дня 6 октября 1993 года в ГМУМ начал работать импровизированный информационный центр, куда стекалась информация из московских моргов и больниц о зарегистрированных раненых и погибших. Объявили и справочный круглосуточный телефон — всего лишь один, по которому можно было узнать, нет ли среди уже известных погибших и раненых того или иного человека. Телефон звонил, не смолкая. Звонили как из Москвы, так и из других городов России. Но, например, за один из первых дней работы сотрудники центра смогли дать информацию только по пяти разыскиваемым. Чаще отвечали, что «нет этой фамилии в наших списках, но наши данные еще не полные, попробуйте позвонить завтра». Или успокаивали звонивших следующим образом: «Вашего сына в наших списках нет. Может быть, он не пострадал, позвоните завтра» [310] . Вместе с тем в ГМУМе
310
Труд. 1993. № 229. С. 3.
311
Народная газета. 1993. № 191. С. 1.
С утра 5 октября к окошку справочной Института им. Склифосовского выстроилась очередь. Родственники не вернувшихся домой родных пытались выяснить их судьбу. Женщина средних лет, разыскивающая мужа, когда ей ответили, что больной с такой фамилией не поступал, сказала, как бы не обращаясь ни к кому: «Вот как ушел позавчера утром к Белому дому, так и нет его». Оттеснивший ее от окошка мужчина попросил: «Посмотрите еще две фамилии… Сын с одноклассником вчера ушли туда и пропали…» [312] . В московское бюро регистрации несчастных случаев с 3 по 12 октября обратились 1535 человек, искавших своих пропавших родственников [313] . Конечно, это не означает, что все пропавшие люди так или иначе не нашлись в последующие дни. Далеко не все исчезновения в те дни связаны с кровавыми событиями.
312
АиФ. 1993. № 40. Приложение Москва. № 16. С. 9.
313
Мы. 1993. № 22. С. 1.
Но как сообщили журналистам газеты «Комсомольская правда» сотрудники моргов Москвы, многие люди не смогли найти и опознать своих близких [314] . У стены стадиона «Асмарал» разместился пункт помощи в розыске погибших. Подходили люди и спрашивали: «Где ж теперь искать, если и домой не вернулся, и в моргах не найден. Где искать-то?» [315]
Можно было, конечно, подать заявление в отделение милиции. Евгений Николаевич Песков, отец погибшего 4 октября около Дома Советов Юры Пескова, 6 октября попытался подать заявление на розыск сына в московское отделение милиции № 167, но, увидев невменяемое состояние сотрудников милиции, вынужден был уйти [316] . У родственников Михаила Михайловича Челышева в милиции долго отказывались принимать заявление: «Это ваши проблемы, ищите сами» [317] . Маме погибшего Сергея Новокаса в милиции говорили: «Что вы сюда ходите? Вот растает снег, и тогда труп найдем» [318] .
314
КП. 1993. № 192. С. 3.
315
Общая газета. 1993. № 14/16. С. 1.
316
Советская Россия. 1994. № 100. С. 2.
317
Правда. 1993. Московский выпуск. № 22. С. 1.
318
Трешневиков А. Н. Указ. соч. С. 276.
Родственники и близкие погибших нередко сталкивались с непониманием и грубостью в учреждениях, куда им приходилось обращаться. 5 октября 1993 года Андрей Владимирович Шалаев забирал из морга тело отца, скончавшегося за несколько дней до того. Во дворе находилось много людей, среди которых — немало молодых. Двое парней и девушка просили выдать тело своего друга: «Нам бы Сережу». Сотрудник морга спросил, когда он умер. Ребята назвали день 4 октября. На что получили ответ: «А, понятно, таких только через милицию».
Фото предоставлено редакцией газеты «Завтра»
Родных М. М. Челышева выгнали из Первой градской больницы со словами: «Здесь вам не вернисаж». В прокуратуре после проведения идейно-воспитательной беседы им заявили, что родственники должны выдать все записные книжки пропавшего, чтобы выявить все связи [319] . 19 ноября 1993 года в газете «Правда» опубликовано объявление об исчезновении Челышева. И в тот же день его родным позвонил главный санитарный врач Москвы и сообщил: «Тот, кого вы ищете, похоже, находится в Склифе». Но ведь они уже искали и в морге Института им. Склифосовского, упрашивали, плакали… [320] Похороны Челышева прошли 24 ноября [321] .
319
Правда. 1993. № 205. Московский выпуск. № 22. С. 1.
320
Правда. 2010. № 108. С. 5.
321
Московский апокалипсис… С. 76.
«Куда только ни обращалась в надежде узнать хоть что-то о своем сыне, — вспоминала мама Сергея Новокаса Галина Харлампьевна. — Везде отказы, и далеко не всегда вежливые». Телевизионные работники отказались показать в эфире фотографию Сергея [322] . Заметим, что и С. Н. Новокас, и М. М. Челышев, и Ю. Е. Песков являлись жителями Москвы. Что же оставалось делать родственникам иногородних, куда обращаться и где жить во время обхода различных учреждений?
По приказу из ГУВД Москвы столичные отделения милиции категорически отказывались принимать заявления и предоставлять какие-либо сведения родственникам пропавших без вести из других регионов [323] . Е. В. Юрченко рассказывал о том, как родственники пропавших без вести иногородних не могли получить сведений в отделениях милиции Москвы. Им предлагали подавать заявления по месту жительства [324] .
322
Правда. 1994. № 35. С. 1;
Там же. 1995. № 183. С. 4.
323
Мусин M. M. Указ. соч. С. 404.
324
Аль-Кодс. 1994. № 27. С. 4.
И лишь усилиями общественности тела некоторых погибших удалось опознать и захоронить. Власти отказывались выдать представителям Комитета помощи пострадавшим в событиях 3–4 октября, действовавшем при Международном фонде славянской письменности и культуры, разрешение на захоронение четырех погибших, чьи тела еще оставались в столичных моргах, так как они не являлись родственниками погибших [325] . Разрешение удалось получить лишь в конце января 1994 года. Ответственность за похороны B. П. Бритова, A. C. Руднева, B. C. Светозарова и В. Н. Цымбалова, которые состоялись 23 февраля 1993 года на Николо-Архангельском кладбище, взяли на себя сопредседатель Союза русского народа Владимир Павлович Бирюлин и кинорежиссер Геннадий Анатольевич Воронин.
325
Литературная Россия. 1994. № 9. С. 2;
Славянское единство. 1999. № 10. C.З.
Когда В. П. Бирюлин и Г. А. Воронин по требованию объединения «Ритуал», в системе которого находятся московские кладбища, обратились в Институт им. Склифосовского за разъяснением, почему трупы названных лиц так долго находились в морге, заведующая отделом судмедэкспертизы В. А. Строкова, увидев диктофон, воскликнула: «Я не имею право разглашать тайну следствия, я дала подписку, я теперь подстатейный человек, я вообще долго буду помнить эти события» [326] .
326
Советская Россия. 1994. № 22. С. 2.
В свою очередь следователь Генеральной прокуратуры В. Д. Николаев, занимавшийся выяснением личностей погибших, на вопрос журналиста Н. Х. Гарифуллиной, почему же не дали объявления в газетах, заявил следующее: «Скажу откровенно, я не раз настаивал на этом, предлагал опубликовать в центральных газетах фотографии погибших. Мы должны узнать, что же это за „неизвестные“. Но МВД не хотело давать такие объявления, сначала по тактическим соображениям, потом, видимо, еще по каким-то». «Реакция Московского уголовного розыска и отношение к людям, которые пытаются что-то выяснить, — делился впечатлениями с Гарифуллиной Бирюлин, — откровенно враждебны. Тенденция скрыть, спрятать факты ощущается на каждом шагу. И я не могу передать, каких усилий стоило все же узнать что-то об этих четверых людях» [327] .
327
Там же.
Объявление на стене стадиона. Фотограф: Щеглов П. А.
Мама Сергея Новокаса, узнав о похоронах опознанных защитников парламента, возобновила поиски. Помогавшему ей В. П. Бирюлину начали угрожать. Но, наконец, мать опознала сына. Позже установлено, что тело погибшего Новокаса 5 октября доставлено в пятый судебно-медицинский морг на базе ГКБ № 67 от дома 11 а по Дружинниковской улице. Ввиду отсутствия документов личность погибшего не смогли установить. Его тело с 30 ноября 1993 года находилось в Лианозовском трупохранилище. Похороны Сергея прошли 4 марта 1994 года. Сотрудники прокуратуры заявили Галине Харлампьевне следующее: «Передайте Бирюлину, что это последний человек» [328] .
328
Правда. 1994. № 35. С. 1;
Трешневиков А. Н. Указ. соч. С. 276;
Московский Апокалипсис… С. 79;
Новая ежедневная газета. 1994. № 43. С. 1;
Сборник документов и материалов комиссии Государственной Думы… С. 324.