Жертвы Черного Октября, 1993
Шрифт:
Все подступы к Дому Советов заблокированы поливальными машинами и «спиралью Бруно». 29 сентября 1993 года. Фотограф: Щеглов П. А.
Смоленская площадь. Плакат. 2 октября 1993 года. Фотограф: Щеглов П. А.
Из аудиоархива Гусева приведем интервью с женой раненого в октябрьских событиях:
— Лена, скажите, пожалуйста, ранили вашего мужа. У нас около ста человек прошло. По погибшим из Дома Советов к нам вообще не обращались. Скажите, что вы слышали?
— Мне говорил
С. Н. Бабурину называли число погибших — 762 человека [251] . Другой источник называл свыше 750 погибших [252] . Журналисты газеты «Аргументы и факты» выяснили, что солдаты и офицеры внутренних войск несколько дней собирали по зданию «обугленные и разорванные танковыми снарядами» останки почти 800 его защитников. Среди погибших находили тела и тех, кто захлебнулся в затопленных подземельях Белого дома [253] . По сведениям бывшего депутата Верховного совета от Челябинской области A. C. Бароненко, в Доме Советов погибли около 900 человек.
250
См. аудиоархив Г. Г. Гусева.
251
Советская Россия. 1993. № 120. С. 4.
252
Бабаев Б. Д. Указ. соч. С. 128.
253
АиФ. 1993. № 42. Приложение Москва. № 18. С. 12.
В конце октября 1993 года в редакцию «Независимой газеты» поступило письмо офицера внутренних войск. Он утверждал, что всего в Белом доме обнаружено около 1500 трупов. Среди погибших — женщины и дети. Информацию опубликовали без подписи. Но в редакции заверили, что располагают подписью и адресом офицера, приславшего письмо [254] . К пятнадцатой годовщине расстрела Дома Советов бывший председатель Верховного Совета России Р. И. Хасбулатов в интервью журналисту «МК» К. Новикову рассказал, что высокопоставленный милицейский генерал клялся, божился, называл цифру погибших 1500 человек [255] .
254
НГ. 1993. № 208. С. 1.
255
MK. 2008. № 220. С. 4.
На столе председателя правительства B. C. Черномырдина видели записку, в которой сообщалось, что только за трое суток из Белого дома вынесено 1575 трупов [256] . Но тела погибших из разгромленного здания парламента вывозили четверо суток. Генерал-майору милиции Владимиру Семеновичу Овчинскому сотрудник МВД, побывавший в здании парламента после штурма, сообщил, что там обнаружили 1700 трупов. Трупы штабелями в черных пакетах, заваленные сухим льдом, лежали на цокольном этаже.
256
Правда о расстреле советской власти. Газета-листовка МГК КПРФ. 2009. С. 4.
По некоторым данным на стадионе каратели расстреляли до 160 человек. Причем до 2 ч. ночи 5 октября расстреливали партиями, предварительно избив своих жертв [257] . Местные жители видели, что только недалеко от бассейна расстреляли около ста человек. По сведениям Бароненко, на стадионе расстреляли около 300 человек.
Смоленская площадь заблокирована со стороны Зубовского бульвара. 2 октября 1993 года. Фотограф: Щеглов П. А.
257
Мусин M. М. Указ. соч. С. 119.
В районе Смоленской площади. На плакате: «Трудовая Рязань поддерживает защитников Конституции». 2 октября 1993 года. Фотограф: Щеглов П. А.
Согласно показаниям анонимного шофера из подмосковного колхоза, приславшего в начале 1994 года свое свидетельство в газету «Литературная Россия», первый вывоз трупов со стадиона происходил еще вечером 4 октября. 3 октября около 7 часов вечера в районе метро «Семеновская» этот человек вместе с машиной ЗИЛ-130 был задержан милицией. Ему сказали, что его машина «мобилизована на хозработы по городу». За руль сел милиционер, и машину перегнали сначала в район телецентр «Останкино», а затем к метро «Краснопресненская», поставили в переулке. «Таких машин с гражданскими номерами, — вспоминал колхозник, — стояло с десяток, а то и более, под присмотром уже военных с автоматами… Утром около 9 часов 4 октября все наши машины перегнали в район к Дому Советов.
Моя машина и две другие с ярославскими номерами очутились на улице Заморенова, недалеко от стадиона. Около 9 часов вечера в машину посадили 12 человек какого-то сброда с лопатами и ломами. Затем машина въехала на стадион, и около стены люди стали отбирать убитых. Их было много, и все молодые. В кузове при фонарях убитых обыскивали и раздевали… В кузов вошли еще военные, и на вопрос капитана, моего соседа по кабине: „Осмотрели, сколько?“ — послышался ответ: „61“. Поехали мимо какого-то большого водоема, переехали мост через реку (похоже на канал). Дорога пошла под уклон. Поглядел на часы — ехали уже минут 40. Дорога пошла в гору, проехали лесок, и на горке машина остановилась. Капитан открыл дверь, и за его спиной я увидел какое-то строение, а оказалось, какая-то стена, а справа стояли кресты. К машине подошел человек, сказал, что ехать надо далее через Митино в массив. Тронулись снова и через полчаса снова остановились в лесу, где-то в низине. Стали стаскивать трупы… Через 20 минут машина, уже пустая, пошла обратно. Я подумал, что этим кончится мой кошмар, но глубоко ошибся.
Как только мы в 1 час 30 мин. подъехали к „Белому Дому“, вернее, к соседнему с ним дому с большой аркой, машину загнали во двор и в квадрате двора стали собирать мертвых людей. Большинство из них были до пояса раздеты, особенно в подъездах… Когда в кузове сказали, что подобрано 42 трупа (из них 6 детей, 13 женщин и 23 мужчины), машина тронулась по кольцевой дороге. Доехали до поворота, свернули налево. Минут через тридцать проехали длинный пруд, свернули направо, на горке показалась церковь. Кто-то сказал: „Троицкое“. Еще через 30–40 минут выехали к большому водоему, а вокруг густой лес. Там уже ждали люди. Скомандовали разворот и быстро стали разгружать. Потом была команда машине на выезд. В кабине со мной остался пожилой солдат, который велел мне взять „баранку“. Когда отъезжали, был слышен плеск. Солдат вдруг толкнул меня, сказавши: „Гони“. Вначале я не понял, а он крикнул: „Гони, говорю!“. Даже не помню, как я гнал, но вскоре очутился у путепровода через железную дорогу. Свернул вдоль полотна. Военный велел остановиться, вылез и сказал: „Драпай“. Я говорю: „А как моя машина?“. „Береги голову, — он сказал, — так как свидетели не понадобятся“» [258] .
258
Литературная Россия. 1994. № 11. С. 6.
Лидия Васильевна Цейтлина через некоторое время после октябрьских событий встретилась с шофером автобазы. Грузовые машины той автобазы были задействованы в вывозе трупов от Белого дома. Шофер сообщил, что в его грузовике в ночь с 4-го на 5 октября перевозились трупы расстрелянных на стадионе. Ему пришлось сделать два рейса в Подмосковье, в лесной массив. Там трупы бросали в ямы, засыпали землей и равняли место захоронения бульдозером. Трупы вывозились и на других грузовиках. Как выразился шофер, «устали возить».
4-го и 5 октября трупы из Дома Советов вывозились в крытых грузовиках. В целях сокрытия подлинного числа погибших и тайного вывоза трупов ввели строжайший режим допуска в здание. Внутрь практически не пропускали никого. Объясняли это тем, что все заминировано. Как свидетельствует офицер МВД, в ночь с 4-го на 5 октября переносили и складировали трупы омоновцы. В подвальное помещение, куда снаружи есть подъезды по пандусу, въезжали крытые фургоны. Перед загрузкой автомобилей производился беглый осмотр одежды погибших на предмет обнаружения оружия и боеприпасов. Трупы не подвергались дактилоскопии или фотографированию. Обнаруженные при покойных документы клали в специально отведенное место, где их просматривали люди в штатском (не из МВД) и забирали с собой [259] .
259
Мы. 1993. № 22. С. 2.