Жертвы обстоятельств
Шрифт:
Вчера, наблюдая за ссорой Ксиля и Дэйра, я спросила Акери, почему он хочет помочь.
Он ответил: «Потому что я могу».
И это было слишком похоже на то, что сказал бы Дэйр, будь он на его месте.
— Он здесь.
Что-то со стуком приземлилось на пол, и я с запозданием осознала, что это книга. Кажется, меня все-таки сморил сон.
— Дэйр?
— Да.
Ксиль не стал дожидаться, пока я протру глаза, и выскользнул из комнаты. За окном было темно. Мельтешил тревожно снег, слепо толкаясь в стекло. Пламя в очаге почти угасло, истощив запасы алхимического состава в угле. Часы на стене показывали половину шестого. Секундная стрелка дергано двигалась от деления
— Жди здесь, — коротко крикнул Ксиль из гостиной.
На несколько мгновений я замерла, а потом заполошно бросилась сначала к остывшему чайнику, потом к аптечке. Чуть не разлила на себя воду и вывалила половину пузырьков на ковер, запнулась о складку и опять беспомощно застыла, не в силах двинуться с места.
Приглушенная ругань Ксиля и слабый стон, в котором сложно было узнать голос Дэриэлла, подействовали отрезвляюще. Я быстро покидала пузырьки обратно в аптечку и встала на ноги как раз в тот момент, когда князь вернулся с драгоценной ношей.
Дэйр мешком висел на чужом плече — стоять самостоятельно он явно не мог. Руки у него были замотаны до локтя мягкой тканью, на которой проступали влажные пятна.
— Нэй… — попытался улыбнуться Силле, встретившись со мной взглядом, и, закатив глаза, потерял сознание.
Впервые на моей памяти.
Я нервно сглотнула.
— Откинь одеяло и поправь подушки, уложим нашего страдальца, — сухо приказал князь, едва успевший подхватить Дэйра. — Герой, тоже мне… Сказал, что запретил Акери подниматься наверх, чтобы мы его на радостях не поколотили. Эта жертвенная сволочь когда-нибудь вообще о себе думает? — Ксиль говорил тихо, но от низкого, угрожающе-гортанного голоса у меня самым позорным образом подогнулись колени. Быстро перехватив мой взгляд, князь попытался ободряюще улыбнуться, но вместо этого вышел яростный звериный оскал. — Силле почти в порядке. У него болевой шок, но, кажется, обошлось без фатальных последствий для психики.
— А… руки? — только и смогла выговорить я, осторожно присаживаясь на краешек кровати рядом с неподвижным, в прозелень бледным целителем.
Ксиль медленно выдохнул, прикрыв глаза, и только потом начал распутывать тряпки. Лицо у него было пугающе безразличным.
— Смотри сама.
Одного взгляда на руки Дэйра хватило, чтобы к горлу подкатила тошнота.
Я опрометью кинулась в ванную комнату, натыкаясь на косяки. На целительской практике у Дэриэлла мне попадалось всякое, но одно дело — наблюдать травмы у посторонних, учишься абстрагироваться от увиденного. И совсем другое — когда близкие люди выглядят так… страшно.
Неправильно.
Остатки ужина отправились в канализацию. Вода на вкус отдавала желчью и кровью, хотя в действительности была кристально чистой.
Взгляд у моего отражения лучился презрением и виной в то же время. Вокруг глаз залегли тени.
— Дура, — с чувством сказала я себе и, глотнув напоследок водички, вернулась в комнату.
Дэйр лежал на спине. Руки у него были сложены на животе и накрыты тем самым куском ткани.
— Сними, больше я не буду так… реагировать, — буркнула я, наклоняясь над аптечкой и отыскивая среди пузырьков и склянок масло игольчатки. Трех капель на горячие камни камина должно было хватить, чтобы продезинфицировать воздух в комнате, в два раза большей по объему, чем наша. — Лучше, чтобы ничего не соприкасалось с такого рода… травмами, — я с трудом подбирала слова, несмотря на Дэйрову дрессуру. В висках глухо тумкало — «ужас-ужас-ужас», а спина уже взмокла. Но, к счастью, рефлексы ученицы целителя никуда не делись. Руки не тряслись, а движения были скупыми и четкими, как и положено. — Как думаешь, стоит ли накладывать заживляющую мазь?
— Сейчас попробую кровь — и скажу. Пока не знаю.
Максимилиан, бросив на меня извиняющийся взгляд, быстро наклонился и лизнул запястье Дэйра. К горлу опять подкатила тошнота, но я ущипнула себя, и стало полегче.
Руки целителя выглядели так, словно с них чулком сняли кожу и поскоблили ножичком плоть.
Его нежные, уверенные руки. Сильные пальцы, с чуть уплощенными подушечками и всегда аккуратно подстриженными ногтями…
«Найта, успокойся», — мысленный голос Ксиля словно окатил меня потоком морозного воздуха, прочищая сознание.
Я с трудом сглотнула.
— Нет, любые заживляющие мази сейчас принесут только вред, — констатировал князь, выпрямляясь. Взгляд у него был задумчивым. — Дэйр включил… или, вернее, Дэйру включили его собственные регены. Сейчас они занимаются восстановлением тканей, и довольно эффективно. Думаю, к утру все будет закончено. Единственный минус — болеутоляющие тоже не подействуют… Лучше пока держать Силле без сознания.
— Понятно, — кивнула я. Маслянистые капельки на раскаленных камнях медленно испарялись, очищая воздух и наполняя его свежестью. Конечно, иммунитет шакаи-ар — это хорошо, но открытые раны — ворота в организм для всякой заразы. — Значит, я сейчас сделаю ему «воздушный гипс», чтобы поврежденные ткани ни с чем не соприкасались, — нити отозвались почти мгновенно, реагируя даже не на мысль, а на намерение. Разум был ясным, как никогда. — Потом, полагаю, Дэйра надо будет… накормить, раз уж он использует силу регенов, так?
— Так, — согласился Ксиль. Он протянул было руку, чтобы вновь коснуться пальцев Дэйра, сейчас тонких и уродливых, но быстро отдернул ее. — Я позабочусь о питании, когда придет срок. А ты наложи этот «гипс», если сможешь — не помешает.
Я молча присела на край кровати и взялась за нити, выплетая заклинание. За работой ситуация не так пугала, как поначалу. И зрелище оголенных, мелко сокращающихся мышц уже не вызывало тошноту.
— Как ты думаешь, у него получилось?
— Не знаю, — Ксиль смотрел в сторону, на пламя, пляшущее среди камней. Его пальцы запутались в волосах Дэриэлла, казавшихся ломкими и тусклыми. — Утром выяснится. Но Силле был доволен.
— Что Акери с ним делал, хотелось бы мне знать!
Я дернула последнюю ниточку, укладывая ее в узор. Искалеченные руки Дэйра зависли в воздухе, словно оказавшись на невидимой подушке. Такое заклинание обычно использовали при сильных ожогах, когда контакт поврежденной кожи с любой твердой поверхностью вызывал боль и усугублял травму.
— Я догадываюсь, — тихо ответил Ксиль. Пальцы его ласково скользнули по лицу Дэйра, очерчивая веки, крылья носа, контур губ… — Сначала Акери напоил его своей кровью и выставил блок из собственных регенов на границе пострадавшей области. Это необходимо, чтобы «пыльца» просто не рассосалась по всему организму, когда начнется так называемое лечение. А потом он просто сжег Дэйру руки до кости — кислотой или чем-то еще, даже думать не хочу.
Меня передернуло.
— И это помогло разрушить «пыльцу»?
— Сама же видишь, — невесело усмехнулся Ксиль и осторожно отвел с лица Дэриэлла спутанные пряди. — Пыльца, если помнишь, разрушалась даже от контакта с вином, в котором кислотность совсем слабая. Ну, а поможет ли это изуверство восстановить чувствительность нервных окончаний — посмотрим. Пока ясно одно. В итоге Дэриэлл сумел нарастить «чистые» ткани, а Акери насладился чужой болью. Он же говорил, что «получит свое в процессе.