Жертвы пороков
Шрифт:
Алексей проглотил очередную порцию парящего борща.
– Ну, что ж, – выпрямился он. – Пожалуйста, говори.
Стас посмотрел в окно. За большим синеватым стеклом серая масса людей спешила по своим делам. Ежедневная суета создавала впечатление муравьиной возни. Строители продолжали обрабатывать грунт отбойными молотками.
– Ты не задумывался о том, чтобы прекратить дело?
Алексей вдруг поперхнулся.
– Что?
– Мне кажется, мы зашли слишком далеко. Ты не боишься последствий?
– О каких последствиях ты говоришь? Через неделю у нас первый массовый сеанс. Это уже совсем другой уровень. Столько трудов, чтобы подойти вплотную к заветной цели, и ты вдруг задумался о совести? Да что с тобой, брат? Прекрати и кушай свой
Стас невольно покачал головой.
– Я не знаю. Просто раньше мне казалось, что мы всё делаем правильно, а теперь я не уверен.
– Ты не уверен в том, брать деньги или нет?
– Отнюдь, – возразил Стас.
– Тогда не распускай сопли. Избавь меня от сентиментальностей. Я совсем тебя не узнаю.
Стас снова посмотрел в окно.
– Что-то ты хреново выглядишь? – заметил Алексей. – Наверное, я тебя слишком нагружаю. Тебе нужно отдохнуть.
Бледный вид собеседника был действительно нездоровым. Стас достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
– Нет, – ответил он. – Всё в порядке. Я в норме.
– Точно?
Стас взглянул на друга таким взглядом, наблюдать который Алексею раньше не приходилось. Парень смотрел не с укором, не осуждающе, вовсе нет. Было что-то в его глазах вопрошающее, вымаливающее сделать так, как он просит. Стас не был никогда решительным человеком, но с хорошей подачи он легко справлялся с возложенными задачами, даже сам проявлял инициативу. Возможно, не предложи Алексей ему открыть агентство, он стал бы работать психологом в какой-нибудь общеобразовательной школе за копейки. Не исключено, что он смог бы найти себя другой сфере. Точно можно сказать одно – Стас никогда бы не начал своё дело. Нельзя было утверждать, что он бесхребетный или слабохарактерный, скорее наоборот, довольно волевой человек, но не было в нём коммерческой жилки, просто не было. Возможно, чувство занятости не своим делом росло у него, как опухоль внутри, и вот настал час, когда работать дальше стало невозможно. Где-то в глубине души он верил, что такой разговор не состоится, однако, переоценил себя, и тогда за столиком в кафе одна чаша весов перевесила другую.
– Ты видишь этих людей? – Алексей указал на пешеходов за стеклом. – Как ты думаешь, что им всем надо?
Молодая мама катила коляску с ребёнком, затем остановилась, поправила что-то у малыша и направилась дальше. Седой старик, слегка хромая, выгуливал пса. Группа школьников пересекала дорогу на зелёный свет светофора.
– И что же? – Стас перевёл взгляд на собеседника
– Счастья и благополучия, – заключил Алексей. – Но в жизни столько подводных камней и рифов, что не всегда находятся пути их обойти. С душевной болью жить трудно, а я помогу этим несчастным взглянуть на мир под другим углом. Конечно, не бесплатно, но результат, по-моему, того стоит.
– Ты же обманываешь их, – прошептал про себя Стас.
– Пусть так, – согласился Алексей, – Но на пути у меня никто не встанет: ни ты, никто-либо другой и, если тебе есть что сказать по этому поводу, то я весь внимании.
– У тебя сейчас по пятнадцать посетителей за день. Это неплохие деньги, – объяснялся Стас. – Я, как организатор, выполняю свои обязанности хорошо. Но, может, мы изменим немного стилистику сеансов? Для чего нам эти декорации? Будем просто вести частную практику оказания психологической помощи.
Алексей резко хлопнул по столу, так что официантка в зале чуть не выронила поднос.
– Всё! На эту тему разговор окончен. Я не желаю наблюдать, как ты раскисаешь! Мы проведём сеансы вместе. Сделаем дело, а потом сам решишь, как тебе поступить.
– Ты будешь не в восторге оттого, что я тебе сейчас скажу, – продолжил Стас. – Тем не менее, я вынужден буду тебя оставить. Это не мой путь. Я не хочу больше обманывать людей, играя на их жизненных проблемах.
– Святоша, мать твою! Что с тобой случилось? Это всё твоя жена? Да? Совесть, видите ли, в нём проснулась, – недовольно ругнулся Алексей. – Какая муха тебя укусила? Почему ты решил завести этот разговор именно сейчас?
Стас молча посмотрел на друга.
–У меня плохое предчувствие на счёт всего этого, и моя жена здесь не при чём. Мне кажется, если мы сейчас не остановимся, то случится что-то не поправимое.
– Значит теперь ты у нас ясновидящий. Может, вместо меня пойдёшь на кресло? Хочешь, я тебе открою одну тайну. Хочешь?
– Говори, – равнодушно ответил Стас.
– Понимаешь, вся эта чепуха с магическими шарами и общением с умершими не доставляет должного удовольствия мне самому. С другой стороны люди готовы щедро платить, лишь бы кто-то, такой же, как я, смог вовремя их утешить. Конечно, я иногда задумываюсь над тем, правильно ли всё делаю. Возможно, там (он указал пальцем наверх), действительно кто-то есть и наблюдает за нами, тогда почему он не пресечёт нашу с тобой работу, войны, голод, массовую гибель детей в Африке от очередной вирусной атаки? Знаешь Стас, (он потёр виски) я считаю, что мы в мире одни и больше ничего нет. И судьбы тоже никакой нет. То мнение, что тобой манипулируют, приводит меня в бешенство своей простотой. Не мне тебе объяснять всё это. Здесь реальная жизнь, а там в моём кабинете всё иллюзия, и не надо путать одно с другим. Может, ты просто устал? Возьми сегодня выходной. Завтра проснёшься на свежую голову, там поговорим. Я скажу Симонову, чтоб заменил тебя сегодня.
Стас упёрся взглядом в пол. Недоеденный борщ, как и не начатый кофе, медленно остывал.
– А ты не думаешь, что судьба всё-таки существует? – продолжил Стас. – Но судьба не в том понятии, в каком мы привыкли себе это представлять. Жизнь, она ни как лента кинофильма. Она часто преподносит нам сюрпризы и порой ставит перед сложным выбором, но конечный путь, по которому мы в итоге идём, зависит от нас самих. Предположим, что кто-то, как фигуры на шахматной доске, расставляет нам трудности и варианты путей, по которым можно продолжить своё существование. И вот, ты, как пешка, скачешь по чёрно-белым клеткам, решаешь с какой стороны тебе обойти препятствие. С правой или с левой? Дело в том, что каждый из путей приведёт тебя к следующему выбору, где ты снова встанешь на распутье. Проблема в том, что ты не можешь ничего изменить. Прошлое остается прошлым, даже если ты очень сожалеешь о сделанном, а тем более о не сделанном. Итог в результате один – пешка доходит до края доски.
– Что-то ты меня пугаешь, брат, – с укором заявил Алексей. – У тебя неважный вид. Езжай домой и выпись хорошенько. У меня сейчас голова занята совсем другими мыслями. Прости. Я не могу адекватно воспринимать то, что ты сейчас говоришь. Завтра с утра жду тебя в офисе.
– Хорошо, – вымолвил Стас. – Я приду завтра.
Он молча поднялся со стула, взял кожаную папку бумаг, с которой практически не расставался и, уже уходя, добавил:
– Обещай мне, что будешь осторожен.
– Хорошо. Давай, иди уже. Не наводи панику, – отвертелся Алексей. – И без того мистики хватает.
Стас вышел из кафе, направившись в противоположную от рабочего места сторону. Вскоре парень скрылся за углом.
Настроение было подпорчено. Возвращаться к плодотворной работе, требующей максимальной отдачи и актёрского мастерства непросто, когда лучший друг и компаньон даёт заднюю.
Знаешь, я дружил со Стасом со школьной доски. Юношеские взгляды на жизнь совпадали, так что каждый из нас искал поддержку друг в друге. Чтобы откосить от армии пришлось поступать в институт. За неплохие деньги, добытые на городских улицах нелегальными промыслами, удалось зачислиться на кафедру психологии и дефектологии. А там как-то само всё поехало. Будучи студентами первого курса, мы начали с головой утопать в океане под названием психоанализ. Особые надежды подавал Стас, но я смог прогнуть его под себя, уговорив в конце пятого курса основать небольшое агентство. Знания основ человеческой психики были у нас на вооружении, что поспособствовало удачному старту дела.