Жертвы пороков
Шрифт:
Бабаня загремела ключами, колдуя у замочной скважины. Трухлявая дверь со скрипом отперлась.
– Здесь он найдёт тебя не сразу, – утешила старуха.
Ветхий пыльный диван, холодный тряпичный ковёр на полу и деревянный стол – это всё, что было внутри. В углах кружевная паутина с пойманными мухами и несколькими хозяевами – пауками. Несмотря на то, что в комнате явно не было никого несколько месяцев или лет, помещение отапливалось.
Бабаня вошла первой и принялась расстёгивать на себе пуговицы. Одета она была не по погоде. Голубая куртка вряд ли спасала от внезапного мороза снаружи, но этот факт был настолько незначительным, что, по сравнению с
– Раздевайся, – приказала она.
Алексей покорно скинул тёплый спортивный костюм.
Бабуля подошла к окну и оценила обстановку. По-видимому, было всё спокойно.
– Куда ушёл тот человек, что преследовал меня? Где он?
– Я не дала ему забрать тебя, – закашляла Бабаня. – Я остановила гада, но он учуял другого. Теперь зло отправится за ним и найдёт его.
– Кто он?
Бабаня взглянула на Алексея. Прежняя ненависть вдруг сменилась на жалость. У молодого человека был, действительно, жалкий вид. Парень выглядел очень усталым. Под глазами появились тёмные круги, будто он не ел и не пил несколько дней, хотя прошло чуть более двух часов, как будильник поднял его с постели. Как слепой котёнок, не способный защищаться, он последовал за странной старухой к чёрту на кулички и, сидя на диване, был готов принять любое объяснение, лишь бы оно хоть как-то объяснило происходящее.
– Он бы убил тебя, – тихо сказала Бабаня. – И лучше тебе не знать, кто это. Он придёт снова. Найдёт-найдёт. Но прежде, ты должен кое-что выполнить.
– У меня есть связи, – уведомил он бабулю. – Твой знакомый получит сполна, и ты больше ко мне не сунешься. Я, конечно, благодарен, что спасла меня от того верзилы. Уж не знаю, как, правда, но всё равно спасибо.
– Какой же ты глупый! Такой же недалёкий, как и твоя душонка. Никогда бы не взялась за тебя, если бы…
– Вы не отвечаете на вопрос! – перебил её Алексей. – Кто он?
– Ты должен бежать, как только его увидишь! Обещай, что не сдохнешь и не отдашься ему, пока не сделаешь дело. Ты нужен мне!
– Почему вы всё время меня оскорбляете? Я тебя не знаю, странная ты старуха! Ты сказала, что расскажешь мне всё!
Она полезла в карман своей поношенной кофточки и извлекла измятую фотокарточку.
– Вот, ты должен найти их. Обязательно свяжись со мной, иначе один из тёмных помощников заберёт вас всех. Это трудно предотвратить, но можно.
Она всучила трясущейся рукой карточку Алексею.
– Сядь и постарайся не двигаться. Я сейчас приготовлюсь.
–Что вы собираетесь делать?
– Да не бойся ты, пёс! Просто сядь и сиди. Сейчас я буду тебя возвращать.
Алексей покорно опустился на скрипучий диван в ожидании непонятного действия.
Бабаня принялась что-то тихо шептать, смотря в противоположный угол комнаты. Старуха негромко читала или говорила наизусть, но было понятно, что слова не современного русского языка, что-то по-церковнославянски. Она изредка кашляла, будто выплёвывала сгустки мокроты, потом снова принималась за странное занятие.
«Молится», – подумал Алексей, – «Сейчас начнет втирать мне что-нибудь, чего я и сам умею. Может рассказать ей о моей профессии? Эй, бабуля, ты часом не ошиблась? Этот номер со мной не прокатит»
Возникло отдалённое ощущение невесомости. Сначала в животе, будто все внутренности стали отделяться от того места, где они должны были быть. Резко затошнило. Ещё чуть-чуть и вырвет, но словно летящий в кресле бешеной карусели, ты не способен изрыгнуть утренний завтрак, пока полностью не остановишься.
«Что творит эта старуха? Гипноз?»
Алексей тысячи раз проводил сеансы гипноза и прекрасно понимал, что это такое, но в кресле подопытного оказался впервые. Если это гипноз, то почему он всё видит? Почему видит, как его тело медленно меняет положение? Руки поднимаются вверх, а ноги вытягиваются вперёд. Расскажи ему такое накануне утром, он не поверил бы не единому слову, даже рассмеялся бы над столь бредовой шуткой. Бабаня судорожно тряслась в углу, словно боксёрский мешок, щедро обрабатываемый градом ударов со всех сторон. Тихий хриплый шёпот тысячекратно усилился в его ушах, заставляя взвешенное тело колебаться, от каждого звука. Кривой рот с синими губами продолжал читать, когда дверной проём вдруг изогнулся под страшным углом. Нет, стены не обрушились, и не посыпалась штукатурка. Всё было на своих местах, но пространство, видимое Алексеем, решило немного поиграть с его зрением. Пауки быстро разбежались и исчезли, за ними и паутина. Напольный ковёр медленно разрушался, словно он был из песка. Окна заплывали белым полотном, превращающимся в что-то твёрдое и светлое. Горбатый старушечий силуэт отплясывал ритм, после чего Алексей полностью потерял его из виду. Тёмная комната, наливалась ярким светом. Воздух стал свеж и приятен. Затем запахло медикаментами, спиртом и формальдегидом. Тошнота стала отступать, позволив сердцу немного успокоиться. Свет появился везде. С потолка сияли две пары длинных светодиодных лампы, а стены окрасились в зелёный цвет. Алексей почувствовал, как к спине прикоснулось нечто плоское и твёрдое. Голова плавно опустилась вниз, провалившись в мякоть холодной подушки. Руку больно уколола игла, оставив после себя странную прохладу металла.
– Кажется, он приходит в себя, – сказал кто-то. – Позовите Шамаева. Пусть срочно придёт в седьмую палату.
Человек в белом халате спешно шёл по коридору. Круглые очки на его глазах уже давно не снимались и составили на переносице заметный след. На груди болтался квадратный бейдж: «Шамаев Александр Александрович. Заведующий хирургическим отделением»
– Так, что у нас, – ворвался он в дверь.
– Иванов очнулся, – засуетилась медсестра. – Пульс стабилен, зрачки реагируют.
– Хорошо. Вы меня слышите? – обратился он к Алексею. – Посмотрите на меня.
– Да, слышу.
– Как вас зовут?
– Лёша
– Вы помните, что с вами случилось?
Алексей почувствовал острую головную боль. Он готов был поклясться, чем угодно, что мгновение назад ничего не было. Ослабшее тело стало местами терять чувствительность. Появилось колкое ощущение затёкших конечностей, прогнав по коже мёртвый холодок.
– Да. Я сегодня проснулся утром и пошёл на работу. Затем странный тип погнался за мной, но какая-то старуха спасла меня.
– Понятно, – заключил Шамаев. – Следите за его состоянием. Капельники не прекращать.
– Хорошо, – кивнула девушка.
– Я в операционную. Если состояние дестабилизируется, сообщите Ситниковой. Хорошо?
– Хорошо.
Шамаев с улыбкой взглянул на пациента.
– Всё будет окей. Поправишься.
Затем перевёл взгляд на медсестру.
– Родственникам не сообщать. Мне лично утром доложите. А пока проследите, что бы всё было в порядке.
Он удалился, закрыв за собой дверь. Девушка подошла к капельнице и проверила уровень прозрачной жидкости в пузыре. В обеих руках пациента торчали иголки.