Жертвы
Шрифт:
– Есть мысли, что она делала здесь?
– Вообще-то есть. Я разговаривал по телефону с ее домработницей. Сеньора Урсула намеревалась встретиться со своим юристом, вот только домработница забыла его фамилию. Что-то на «Ф»; может, Фельдман или Феллман… Что еще? Если мыслей нет, я собираюсь проверить подсказку.
Вестибюль размером в половину футбольного поля облицован серым гранитом и коричневым мрамором; в центре высокого, в тридцать футов, кессонного потолка огромная, шириной в шесть футов, люстра из венецианского стекла. Лифты на каждой стороне. Туда-сюда сновали люди в деловых костюмах. На некоторых лицах лежала тень серьезности,
Интересно, в каком настроении начала свой последний подъем на лифте Урсула Кори?
В списке арендаторов преобладали юридические конторы; остальные, если судить по названию, занимались тем, что переводили деньги – ради забавы и выгоды. Сотни, если не тысячи юристов. Учитывая, сколько людей в Лос-Анджелесе подавали друг на друга в суд, здесь можно было построить отдельный город, населенный исключительно юристами. Но какой мазохист взял бы на себя поддержание правопорядка в таком городе, не говоря уже об уборке токсичного мусора? Мы просмотрели справочник на букву «Ф» и обнаружили одного Фельдмана и одного Фельда. Оба были записаны как управляющие директора.
– Может быть, и так, что для домработницы каждый, у кого есть офис, – abogado [5] , – сказал Майло, делая запись в блокнот. Взгляд его скользнул ниже, и рука остановилась, а уже в следующую секунду он указал на строчку в справочнике. Грант Феллингер. Адвокатская контора «Вайнтрауб, Хэрроу, Мичевски и Феллингер» занимала целое южное крыло седьмого этажа. – Лучший вариант, верно, парень?
– Определенно. И давай отдадим должное домработнице за то, что она знает, кто abogado, а кто – нет.
5
Адвокат (исп.).
– Ну вот, опять ты за свое… В каждом хочешь видеть лишь хорошее.
Лифт был скоростной, практически неслышный, и уже через несколько секунд мы стояли перед стеклянной дверью в стене из черного сланца. Название фирмы, выгравированное мелким, неброским шрифтом, как будто пряталось от случайных глаз. Похоже, контора относилась к разряду тех, которые говорят о себе: если вам приходится спрашивать, значит, вы не наш клиент.
За столом в приемной сидела молодая, симпатичная латиноамериканка с ясными глазами, в подобранном со вкусом черном платье и жемчуге. Серьезное лицо. Устрашающая поза. Просидеть весь день с прямой спиной – это требует самодисциплины. Предъявленный Майло жетон не произвел на нее никакого впечатления.
– Что я могу сделать для вас?
– Урсула Кори является клиентом мистера Феллингера?
– Секунду, пожалуйста. – Проворные пальцы пробежали по кнопкам на клавиатуре так быстро, что я не успел проследить за ними. Ручные приспособления, может быть, и не столь популярны, как раньше, но они творят чудеса для мелкомоторной координации.
Через полминуты в приемную вышел высокий мужчина за тридцать в подвернутых джинсах, белой рубашке с маленьким воротником и красном галстуке с узором «пейсли». Взбитые довольно длинные волосы создавали эффект нарочитой небрежности. Очки в черной оправе и красно-коричневые туфли вносили свой вклад в образ хипстера, но не корпоративного юриста. Говорил он мягко, как будто всячески старался никого не обидеть.
– Меня зовут Дженс Уильямс, я помощник мистера Феллингера. Чем могу помочь вам?
Майло повторил вопрос.
– Э, позвольте спросить, почему вы спрашиваете? – Акцент помощника юриста выдавал уроженца Новой Англии.
Майло улыбнулся.
– Я принимаю это как «да».
Дженс Уильямс криво ухмыльнулся.
– Ладно. Да, сэр. Миз [6] Кори – наш клиент. Просто я не уполномочен… – Он пожал плечами. – Вообще-то она была здесь.
– Давно?
6
Универсальное обращение к женщине в англоязычных странах (вне зависимости от возраста, семейного положения и прочих факторов), принятое под воздействием женского эмансипационного движения.
– Я бы сказал… примерно час назад. А что?
– Она приходила к мистеру Феллингеру?
Секундная пауза.
– Это вне моей компетенции. Вы можете сказать, в чем дело?
– Миз Кори только что нашли мертвой на парковочной площадке.
Дженс Уильямс машинально вскидывает руку ко рту.
– Господи… Ее сбила машина?
– На чем специализируется мистер Феллингер?
– Семейное и деловое право… Боже, я ведь только что ее видел. – Уильямс посмотрел на секретаршу. Шокированная, та сидела с открытым ртом, теребя жемчуга.
– Нам нужно поговорить с мистером Феллингером, – напомнил лейтенант.
– Да, да, конечно. Я сейчас… Подождите, пожалуйста. – Уильямс торопливо ушел.
– Ужасно, – сказала секретарша. – Она только что была здесь.
Майло повернулся к ней.
– Извините, что принес плохие новости.
Секретарша покачала головой.
– Ужасно опасное место.
– Парковка?
– Не для цитирования, но все эти повороты, когда за углом ничего не видно… Шутите?
– Жуть, – сказал Майло.
– Я, наверное, и сосчитать не смогу, сколько раз едва не попадала под машину на служебном уровне.
– Это который?
– Второй снизу.
Следующий за тем, где произошло убийство.
– Тот, кто сбил, он остался на месте или удрал?
– Следов правонарушителя не обнаружено, – ответил Майло.
– Какой ужас! Может, они теперь что-то предпримут.
– Они?
– Управляющая компания.
– Что они должны сделать?
– Ну… Не знаю. Что-нибудь. В смысле… Посмотрите, что случилось.
– Джентльмены? – Дженс Уильямс вернулся и теперь стоял футах в десяти от стола секретарши, показывая большим пальцем влево.
Мы последовали за ним по длинному коридору, увешенному абстрактными картинами. На середине коридора дверь одного из офисов открылась, и оттуда вышел и сложил руки на груди невысокий плотный мужчина. Лет пятидесяти, в розовой рубашке, голубых в полоску брюках, державшихся на подтяжках из плетеной кожи, мятно-зеленом галстуке с оранжевыми валторнами и мягких кожаных лоферах [7] . Черные, редеющие на макушке волосы были зачесаны назад и, похоже, покрашены. Густые брови. В полном лице было что-то, придававшее ему сходство то ли с павианом, то ли с шимпанзе. Чисто выбритое, оно, однако, уже отливало синевой в зоне бороды.
7
Обувь, по покрою схожая с мокасинами, но на твердой подошве с каблуком.