Жертвы

Келлерман Джонатан

– Садитесь, пожалуйста, – проскрежетал адвокат, с видимым дискомфортом опускаясь в кресло. Шрам на его шее отливал глянцем, характерным для давно зарубцевавшихся тканей.

Из стоявшего рядом с письменным набором хумидора [11] Коэн взял три сигары «Кларо».

– Курите?

– Нет, спасибо.

– Тогда и я не буду. Может быть, продлю жизнь еще на пять минут… – Он посмотрел на Майло. – Я с вами разговаривал.

– Да, сэр.

– А вы…

– Алекс Делавэр.

11

Сигарный

ящик.

– Знакомая фамилия. Необычная. Американский индеец?

– Предположительно, отчасти.

– Есть психолог с таким именем, занимается опекунством.

– Это я.

Коэн наградил меня долгим, оценивающим взглядом.

– Мир тесен. Вас рекомендовали мне как человека, который не позволяет всякого рода дельцам себя дурачить. К счастью, тот вопрос решен, и мне не пришлось проверять эту гипотезу.

– Повезло.

– О да. Когда я только начинал, хватался за каждого подвернувшегося клиента. Какое уродство, какая злоба… В шестьдесят пять, вместо того чтобы уйти на покой, я решил браться лишь за те дела, где высокая степень враждебности представлялась маловероятной. – Он негромко, будто сдул пылинку, рассмеялся. – Другие сваливал на дочь. Она молода, ее сердечно-сосудистая система выдержит.

– С Кори риск был невелик.

– Переходим к делу, да? – Старик повернулся к Майло. – Позвольте осведомиться, чем вызвано присутствие здесь психолога?

– Мы иногда консультируемся с доктором Делавэром.

– Детская психология здесь ни при чем. Девочки Кори уже не дети. Одна вполне совершеннолетняя.

– Мы приглашаем доктора Делавэра, если случай необычен.

– Понятно… Вообще-то нет.

Майло промолчал.

– О’кей, не будем заниматься пустяками. Вы пришли узнать о бедняжке Урсуле. Не моя клиентка, но тем не менее женщина очень симпатичная. Любезная, обходительная. По части манер британцы определенного класса выше нас на две головы.

– Вы представляете ее мужа…

– И все же говорю о ней приятное? Это мой пунктик. Я считаю себя арбитром, третейским судьей, а не воином, и с этой точки зрения Кори мне подходили. Время от времени у них возникали разногласия, но речь шла об их устранении, а не о том, чтобы пустить кровь. – Он моргнул. – Неудачно выразился. Ой-вей [12] , ужасно. Как вы узнали обо мне?

– Миз Кори убили на автостоянке здания, где помещается офис ее адвоката.

– Феллингера? И он направил вас ко мне?

12

Ужасно (идиш).

– Мы спросили, он назвал вас, мистер Коэн.

– Дайте угадаю – Грант представил дело так, что мы с ним лучшие друзья и вот-вот готовы собрать вещи и отправиться вместе в круиз.

– Он высоко ценит вас, сэр.

– Послушайте. – Коэн отклонился назад и сложил руки на пряжке ремня. – Не хочу показаться грубым, но правда в том, что я терплю Гранта, поскольку он проявлял терпимость.

– В течение пяти лет.

– Вы заблуждаетесь, лейтенант. Да, Кори инициировали развод пять лет назад и завершили его два года спустя, но самые серьезные переговоры прошли в первый год. Так что о постоянной пятилетней тяжбе речи нет.

– Вы подключались по мере необходимости.

– Занимались тем, что называется тонкой настройкой. И да, я могу принимать Гранта только небольшими дозами. Откровенно говоря, определяющим фактором было то, что Урсула – его клиент. Такая чудесная женщина… Можно спросить, как ее убили?

– Застрелили.

– Вей из мир [13] . На парковочной стоянке? Грабеж?

– Непохоже.

– Тогда что?

– Это мы и пытаемся выяснить, мистер Коэн.

– Застрелили… Ужасно. Трудно представить, что Урсулы нет. Она была такая живая, энергичная… Творческая. Да, в бизнесе именно она была креативной силой.

13

Какое горе (идиш).

– Расскажите нам об этой тонкой настройке, сэр.

– В этом отношении я жестко ограничен рамками конфиденциальности. В отличие от Феллингера мой клиент жив. – Коэн покатал сигару между ладонями. Такая же привычка была и у Майло, только он курил другой сорт.

– Позвольте спросить, лейтенант. Что рассказал вам Грант о своей работе для Урсулы?

– Кори развелись, но продолжали сотрудничать на вполне дружеской основе. Время от времени у них возникали разногласия по финансовым вопросам, главным образом относительно стоимости «Уррич Лтд.».

Старик молчал.

– Вы согласны с его видением ситуации, мистер Коэн?

– Вы же не слышите моих возражений, лейтенант.

– Ситуация, должно быть, довольно странная, сэр.

– Что в ней странного?

– Бывшие супруги продолжают деловые отношения.

– Такое случается чаще, чем вы думаете, – сказал Коэн.

– С положительными последствиями?

Адвокат задержал сигару между указательными пальцами.

– Нет. Обычно нет. В идеальном мире бизнес можно разделить по справедливости, и тогда партнеры добровольно преследуют собственный интерес. Иногда у меня такое получается. Если те самые интересы независимы.

– У Кори интересы тесно переплетены. Они нужны друг другу.

Коэн улыбнулся.

– Феллингер объяснил, чем они занимаются?

– Импорт-экспорт дешевых товаров из Азии.

– Цветы Востока… Да, жалкие безделушки, цацки.

– И теперь ваш клиент получает все, от стебля до лепестков.

– Поэтично, – сказал Коэн. – Но, по правде говоря, я не уверен, что Ричард сможет вести бизнес дальше.

– Поскольку Урсула была креативной силой.

– Совершенно верно. Без нее бизнес, скорее всего, не пойдет.

– Следовательно, у вашего клиента нет мотива.

– Я его не вижу.

– Мистер Феллингер, – вступил я, – упомянул, что последний конфликт возник примерно год назад.

Коэн пожал плечами.

– Мистер Феллингер также сказал, – продолжал я, – что он не сомневался в успешном разрешении всех противоречий.

Адвокат рассмеялся.

– Не согласны? – спросил Майло.

– Я, старик, детектив. Мои пророческие силы истощились. Зачем Урсула встречалась с Грантом сегодня?

Майло улыбнулся.