Жёсткая рекогносцировка
Шрифт:
Андижо, согнав улыбку с лица, плюнул вслед уехавшим и ткнул пальцем в сторону коленопреклонённой троицы у забора. Один из «хлопцев», стерегущих проём, прислонил автомат к забору, достал из-за пазухи небольшой нож с кривым лезвием и схватил упитанного товарища с подпалённым глазом за шиворот...
Видели, как баранов режут? Если видели, вам будет всё понятно. Если нет, живописать не стану — больно уж удручающее зрелище.
Упитанного и одного из дехкан «хлопец» прирезал сноровисто и быстро. Андижо безучастно наблюдал за процессом, закурив новую сигару, а его водила с одним из автоматчиков в это время упаковывали Сохроба в багажник джипа, заблаговременно выложенный, как выяснилось, целлофаном. Человек не чужой, из клана, похоронить надо с подобающими почестями.
Да уж, спонтанной вспышкой ярости тут и не пахнет — целлофан всё объясняет. Напрасно мы понадеялись на Андижо, не оправдал он наших чаяний. Получается, зря пыхтели. Сдавать видеоматериал в органы — это даже не смешно. У нас в стране представителей наркомафии такого ранга не сажают в принципе...
А со вторым дехканином получилась небольшая загвоздка.
Вроде бы, как и первые двое, он впал в ступор, прямо воплощение слепой покорности судьбе, стоял на коленях, обречённо склонив голову... Но, почуяв прикосновение к шее смертоносной стали, внезапно рванулся, как раненый барс, сшибая наземь палача, и во все лопатки припустил в глубь посадок!
— Пятый — ложись! — глухо прошипел в наушнике голос Петрушина.
— Есть, — мгновенно отозвался Вася Крюков. — Дальше что?
«Габариты» у дальнего джипа рефлекторно вскинули автоматы, повели «стволами»... Тот, что ближе к забору, через секунду поднял «ствол» (товарищ в секторе), начал смещаться вбок.
Наверное, дехканин ушёл бы: был он удивительно резв — куда там энерджайзеру, но... Вдруг провалился одной ногой в землю, едва ли не по самый пах!..
«Товарищ в секторе», как и полагается опытному бойцу, не замедлил воспользовался ситуацией.
— Та-та-та! — экономно выдал автомат, перечёркивая жизнь резвого дехканина. И тут же добавил для контроля: — Та-та, та-та...
Парень обмяк и завалился на бок. Двое у дальнего джипа, взяв оружие на изготовку, тотчас же направились к нему...
— Пятый, берёшь обоих, — бесстрастно скомандовал Петрушин.
...А проблема заключалась в том, что бедолага провалился аккурат в скрадок Ростовского! Товарищ, видимо, глубоко штатский, бежал ровно по директрисе, где меньше растительности и легче перемещаться. Любой мало-мальски опытный вояка сразу бы нырнул в кустики...
— Работаешь через две секунды после нашего старта. Восьмой — выламываешься через секунду, как крикну. Потом оба лупите с места по забору и ближнему джипу — там водила. Перемещаться не надо, попадёте к нам в сектор.
— Понял, — ответил Вася.
— Понял, — голос Ростовского показался мне каким-то болезненным.
— Седьмой, берёшь ближнего к тебе у правого джипа. Потом — водилу, он без оружия. На моё «ложись» не реагируешь. Три, два, раз... Понеслась!!!
Уф-ф! Ох и тяжко после пяти часов неподвижного лежания, без разбега, сваливаться в режим боя... Когда лежишь в засаде и ждёшь команды для нападения, есть время продышаться, разогнать организм, потянуть мышцы специальными упражнениями — короче, подготовить свою боевую машину к напряжённой работе.
А тут получилось — как внезапный старт двигателя после ночи на морозе. Дрынь-дрынь — и поехали.
Из скрадка я выламывался целую вечность.
— Ложись!!! — бешеным буйволом взревел Петрушин...
...а я ещё только-только справился со слоем дёрна и даже окончательно не распрямился в своём разрушенном окопе.
Петрушин, как всегда, опередил: оглушительно рявкнул, метнул что-то в направлении джипов и помчался вперёд.
Я заметил, в такие моменты время резиново растягивается и тобой постоянно владеет паническое чувство: не успеваю, не успеваю, медленно всё делаю!!! Да, я тут всё медленно делаю, как последний тюлень, а рядышком торчит куча народу с автоматами и с интересом наблюдает...
Оказавшись на воле и толком не сориентировавшись, я рванул во все лопатки к обозначенной цели, на бегу впитывая обстановку.
Спасибо Андижо — держит в охране воевавших товарищей. На «ложись» и летящий предмет среагировали правильно: мгновенно рухнули кто где стоял и прикрыли головы руками.
Эти двадцать пять метров до джипа я бежал страшно долго — наверное, секунды четыре, а то и пять. За это время успел освоиться с обстановкой и рассмотреть следующие моменты:
— к тем двоим, что упали в паре метров от скрадка Ростовского, из кустов вымахнула маленькая серая тень. Пока из вспучивающейся на глазах кочки рождался Ростовский, тень успела дважды коротко блеснуть тусклой сталью, забрала автомат у последнего, ею убиенного и, кульбитом уйдя в сторону, изготовилась для стрельбы лёжа за елью;
— Андижо — большой респект от всех, кто понимает в военном деле. Ну просто очень реактивный товарищ. За неполные четыре секунды успел: упасть вместе со всеми, оценить обстановку, опять вскочить и даже принять какое-то подобие боевой стойки! Вот это боец, вот это лидер!
— Петрушин свистящим болидом походя снёс со своего курса безоружного Андижо и, одним прыжком покрыв расстояние до джипа, скрылся из поля моего зрения. Его объект — автоматчик у правого фонаря, а я топал к багажнику;
— двое у забора (самые дальние) среагировали быстрее всех — к тому моменту, когда мне оставалось до джипа каких-нибудь три метра, они уже начали подниматься;
— а лично на моём участке работы случилась беда: водила оказался штатским!
То есть рядом лежал боец с автоматом, прикрыв голову руками, а водила, разинув рот (даже не попытался укрыться!), держался одной рукой за распахнутую крышку багажника, смотрел на меня широко раскрытыми глазами и... тянул из плечевой кобуры пистолет.
— Ту-дух!
Он успел-таки достать пистолет и шлёпнул навскидку — в последний момент я «щучкой» прыгнул ему в ноги, уходя с линии выстрела, и сшиб стрелка на землю.
— Та-та! Та-та! Та-та! — заработало совсем рядом, с той стороны от джипа, куда пару секунд назад рывком ушёл Петрушин.
У забора кто-то коротко, с подвывом, вскрикнул.
— Та-та-та! — обнадёживающе застрекотало с позиции Васи и Ростовского. — Та-та! Та-та! Та-та!
Со всей дури рубанув ребром ладони по горлу водилы, я забрал у него пистолет, извернулся, как уж, и, не дожидаясь реактивности начавшего подниматься бойца, дважды пальнул ему в голову. Посмотрел на водилу — готов, признаков жизни нет.