Жесткая рекогносцировка
Шрифт:
— Навались! — рявкнул курчавый.
Ну и навалились. Бросились всей кучей, поборолись маленько, припечатали к полу, зафиксировали левую руку. Курчавый быстро наложил жгут, с первой попытки вогнал иглу (кожа тонкая, борьба нешуточная, вена — вот она), безо всякой стерилизации, жгут — долой, «контроль», надавил поршень, вводя раствор...
— А че, спирта нет? — недовольно засопел Петя.
— Да ну брось ты, какой спирт... Ну вот, видите!
— Видим, — Петя растерянно хлопнул ресницами и уставился на Оксану, — не понял...
Оксана, едва курчавый вытянул иглу, сразу обмякла и, синея лицом, безвольно уронила голову набок.
— Не понял... — Курчавый с недоумением осмотрел шприц, как будто в первый раз видел эту загадочную штуковину, отбросил его в сторону и, схватив Оксану за плечи, принялся изо всех сил ее трясти:
— Э... Э! Как звать?!
— Кого?!
— Да ее, б... ее!
— Оксана.
— Промеж себя как зовете?!
— Окси.
— Ну так зовите!
— Зачем?!
— Ну, б... идиоты! Не видите — передоз!!!
— Ты, сука, ты че!.. Ты же сказал... — страшно зашипел Петя, хватая курчавого за грудки.
— Слушай, давай мы ее малехо откачаем, потом будем разборки лепить! — с холодным бешенством процедил курчавый, отшвыривая Петю в сторону и вновь принимаясь трясти Оксану. — Чего вылупились?! Зовите, б... зовите — хором!!!
— Окси... Окси!
— Громче, б... орите, на...! Прямо в уши!
— Ок-си!!! Ок-си!!! ОК-СИ...
Если бы кто-нибудь в этот миг зашел в помещение, то наверняка бы подумал, что тут какие-то молокососы-забавники проводят спортивные соревнования.
— Ок-си!!! Ок-си!!!
Окси соревноваться ни с кем не хотела. Лежала, синяя, на полу, дергаясь, подобно тряпичной кукле, от реанимационных процедур, и упрямо не желала открывать глаза.
— Ок-си! Ок-си!!!
Курчавый трудился со скоростью и сноровкой заправского санитара: яростно тер ей уши, что есть силы лупил по щекам, тряс за плечи, стукая головой об пол... Во взглядах окружающей публики, сорвавшей голоса от крика, застыло тупое отчаяние, приправленное слабенькой надеждой, — смотрели на курчавого, как на волхва, вроде бы утратившего связь с богами: в принципе, чудо явить может, но особо рассчитывать на это не стоит...
— Ок-си! Ок-сиии...
— Да ну вас в ж... придурки! — не выдержала наконец инициативная девица. — Все, звоню в «Скорую»!
— Погоди, погоди — секунду... — курчавый, разуверившись в действенности обычной интенсивной терапии, затравленно посмотрел по сторонам — ну да, смотри не смотри, помощи ждать неоткуда, затем склонился над Оксаной и... что есть силы вцепился зубами ей в ухо.
— "Хрусть!" — нежно выдал насквозь прокушенный хрящик.
— Вы ч-че-е так-хие нут-ные? — еле слышно прошептала Оксана, скривив лицо в гримасе жуткого разочарования. — Вы п-плин, так-хой кайффф оп-пламали...
— А-а-а!!! — восторженно завопила публика. — Получилось! Получилось!!!
— Да куда ты, на хер, денешься, — устало буркнул курчавый, промакивая портретом товарища Че обильно вспотевший лоб. — И не таких откачивал, блин...
И тотчас поставил задачу инициативной девице с юнцом:
— Натягивайте на нее штаны, подымайте, водите.
— В каком плане — «водите»?
— Берите ее и таскайте по коридору! — раздражился курчавый — вот же дилетанты, ни фига не знают! — Говорите с ней, трясите, бейте по щекам — короче, уснуть не давайте. Глаза должны быть постоянно открыты. Чего встали — шевелитесь!
— Давай, я этим займусь. — Петя взял джинсы Оксаны и принялся ее одевать.
— Пш-шел вон! — Оксана вяло отбрыкивалась. — Дай-те посс-сспать, уроды!
— Я кому сказал этим заниматься?! — рявкнул курчавый, отпихивая Петю. — А вы с Жекой бегом одевайтесь.
— Зачем?
— Потащите ее в больницу.
— Чего это...
— Да тут рядом, два квартала.
— Не, зачем вообще в больницу? Вроде бы — все...
— Ни хрена не все! Надо срочно в больницу. Чего вылупились — одевайтесь, я сказал!
— А почему пешком? У тебя там тачка стоит, давай...
— Не хватало мне еще там свою тачку светить... — буркнул курчавый. — Я сказал — пешком! Ее надо прогулять по свежему воздуху — полегчает маленько.
— А ты че, с нами не пойдешь?
— Нет.
— Между прочим, это ты ее ширнул, — напомнил молчаливый Женя. — Из-за тебя передоз получился.
— Ага, а вы ее колесами перекормили — чуть лыжи не сдвинула! Небось первый раз, а?
— Ну, понимаешь...
— Понимаю. Колесо в клубе, наверх — литр шампани, колесо — здесь... Не слишком ли круто для первого раза?! Я вообще удивляюсь, как она у вас сразу не сдохла!
— Ну, понимаешь...
— Понимаю. Не поставь я ей гердоса, загнулась бы от сердечного приступа или от инсульта. Так что вы мне по гроб жизни должны, это даже без базара!
— Ну, в общем...
— Короче: шевелитесь, доходяги! Сдать с рук на руки дежурной — это обязательно, понятно?
— Да понятно, че там...
— Нет, ты запомни: ни в коем случае не бросать под дверью, именно с рук на руки! Представляться не обязательно: сдадите — и бегите оттуда. Все молча. Ясно?
— Ясно.
— Ну все, одевайтесь и дуйте... Эй там, че вы ее гладите? Заснет — опять реанимировать придется! Я сказал — бить и трясти, б...!!!
Спустя несколько минут Петя с Женей уже тащили Оксану к сто двадцать четвертой городской больнице, что располагалась в двух кварталах от «уютного местечка».
Шевелить ногами вредная королева бала категорически не желала, то и дело роняла голову на грудь и норовила отключиться. Приходилось ежеминутно останавливаться и производить предписанные опытным курчавым процедуры: трясти, шлепать по опухшим от ударов щекам и шипеть в ухо всякие гадости, провоцируя вялое возмущение.