Жестокая болезнь

Вольф Триша

Именно это разочарование и сомнения почти заставляют меня отказаться от Аддисин. Но, следуя за ней в клуб, я решаю, что немного выпить и унять жжение, — не самая плохая идея. Потом начну с чистого листа. Перейду к следующей цели в списке.

Я одеваюсь в черную маечку и джинсы, сдержанно, но гармонично. Перекидываю свою маленькую сумку через плечо. Снимаю панаму и решаю волосами прикрыть часть лица. Но на самом деле, в такой темной и оживленной атмосфере, как клуб, где большинство посетителей нетрезвы,

никто не присматривается слишком внимательно к деталям лица.

Помня об этом, я всегда держу в руке напиток и медленно прихлебываю. Хочется, чтобы теплое, успокаивающее жжение притупило остроту напряжения, но мне нужно оставаться начеку.

Отклоняю несколько предложений потанцевать. Я здесь не для того, чтобы отвлечься сексом. У меня не было секса с той ночи на утесе у водопада с Алексом, и мысль о близости с другим человеком вызывает чувство…неправильности.

Рассуждая рационально, я избегала физического акта из страха испытать те же самые обостренные и разорванные эмоции. Боялась потерять себя до глубины души. Боялась, что эта связь принадлежит только Алексу.

Струйка ярости закипает в моих венах.

Как я должна понимать себя и свои чувства, если не проверю теорию?

Я не могу всегда притуплять эмоции. И не могу жить в страхе из-за своих чувств к Алексу.

Допиваю остатки коктейля и оставляю Аддисин кружиться с каким-то неудачником возле бара. Я быстро осматриваю мужчин поблизости и подхожу к одному с милой улыбкой и приятным телосложением.

— Ты подходишь, — говорю я, хватая его за яркую рубашку на пуговицах и таща на танцпол.

Он не протестует, когда я поворачиваюсь к нему спиной и прижимаюсь к его телу, эротично вращая бедрами, пока клубы дыма заволакивают воздух вокруг нас.

Я кладу его руки себе на бедра и прижимаюсь задницей к его паху, позволяя горячей порции алкоголя подпитывать мои действия.

Не думай. Не думай об Алексе. Не думай об эксперименте. И о гребаных чувствах.

Ни о чем.

Только порыв и плотская потребность.

Прижимая сумку к бедру, я поднимаю руки и обхватываю парня за плечи, покачиваюсь в такт ритму. Раньше мне нравилось танцевать. Хорошо, что нравиться до сих пор. Может быть, даже больше. Музыка — это живая сила, она проходит через мой организм подобно электрическому разряду. Я чувствую каждый интенсивный удар, пронзительную октаву, трогательную лирику.

Акт соблазнения придает сил. У меня это хорошо получается; я изучила, чего хотят мужчины и женщины, и знала, как их завлечь. Поворачиваюсь лицом к своему партнеру по танцу, игнорируя самодовольную улыбку на его лице, и вместо этого сосредотачиваюсь на своем удовольствии.

Где-то внутри меня пульсирует тупая боль сомнения —

в глубине души я ощущаю истину, что я хочу другого, что это не идет ни в какое сравнение с тем, что я испытала тогда. Но закрываю глаза, сосредотачиваясь на потоке эйфории, проходящем через мое тело. Я запрокидываю голову, когда меня захлестывает это ощущение.

Парень проводит рукой по моей заднице, и я стараюсь не отшатнуться. Хватаюсь за его рубашку и вызывающе изгибаюсь всем телом, крепко держась, как будто у меня нет выбора, как будто это мое гребаное спасение.

Я чувствую прикосновение теплого тела сзади. Игнорируя порыв посмотреть, оттолкнуть, остаюсь в моменте. Сильные руки обхватывают меня за талию, и по коже пробегает электрический разряд. Я откидываюсь на незнакомца, когда его рука целенаправленно проводит по моему бедру и проскальзывает между моих ног.

Я — разжигающийся огонь. Туманный дым создает навес над нами, окутывая коконом и соединяя наши тела воедино. Я теряю самообладание от ощущения, как его пальцы впиваются в мою майку, чтобы прижать меня крепче.

Если не начну действовать сейчас, у меня сдадут нервы. Открываю глаза и прижимаюсь к парню.

— Поцелуй меня, — требую я.

Его темные брови сходятся в замешательстве, и я понимаю, что он не слышит меня из-за музыки. Прежде чем я успеваю поддаться импульсу, чья-то рука обхватывает мою шею сзади. Пальцы скользят по моей челюсти и поворачивают мое лицо вбок. Затем я чувствую прикосновение губ к своему уху.

Аромат сандалового дерева взбудораживает все внутренности.

Мое тело замирает. Сердце сжимается в груди до боли.

— Я скучал по тебе, моя богиня, моя Пейто, — шепчет он, его дыхание щекочет раковину моего уха. — Не устраивай шоу.

Его рука обхватывает меня за талию, удерживая в клетке, предвидя мою реакцию на бегство.

— Она была силой, — говорю я, повторяя мысль, которую высказывала ранее. — Не богиней.

Парень впереди понимает намек на то, что я им больше не интересуюсь, и уходит к другой девушке. Оставляя нас с Алексом наедине в клубах дыма и напряжения.

Мигание стробоскопов замедляется в такт нежному ритму хаус-музыки, пока не превращается в тихий рев в моей голове.

— Я так мучался, находясь вдали от тебя, — говорит Алекс.

Его голос — призрачный шепот из могилы. Мои кошмары и фантазии сталкиваются. Я закрываю глаза, кожа пылает. Во мне бушует буря эмоций, и все, что я могу делать, это раскачиваться в его объятиях.

Я была права… и Лондон тоже.

Я выследила его, и он нашел меня.

— Почему в ночных клубах ты никогда не можешь устоять передо мной? — спрашиваю я.

Он нежно зарывается лицом в мои волосы, откидывая пряди в сторону и запечатлевая нежный поцелуй у меня за ухом.