Жестокая ложь
Шрифт:
Глава 60
Джимми набрался до чертиков. Прежде он никогда так не напивался. Хуже того, он чувствовал, что сейчас вырубится. Он долго обшаривал машину, пока не нашел грамм кокаина, спрятанный под чехлом водительского сиденья. Джимми нюхал прямо с бумаги. В носе защипало. Хороший товар! Он рассмеялся жалким смехом и отхлебнул из бутылки. Она оказалась почти пустой.
Нетвердой походкой Джимми Тейлор вышел из машины, и в нос ему ударила вонь собственной блевотины. Он вспомнил, что уже проделал это чуть раньше. Упав на колени посреди содержимого собственного желудка, Джимми почувствовал в животе новый предательский позыв.
Оглядевшись,
Почему он с ней не развелся? Где-то в глубинах сознания родился ответ: «Потому что любил и надеялся, что в ней есть и хорошее». Последние несколько лет можно было назвать сносными. Синтия не казалась такой несчастной и злой на весь мир, как прежде. Теперь он знал почему… Она подцепила старину Джонни Паркера… Товарищ… Друг семьи… Свояк… Двуличный ублюдок… На кухонном столе, за которым они ужинают! Боже всемогущий!
При мысли о такой чудовищной подлости Джимми снова стошнило. Как часто они трахались на этом столе? А она… она спокойно подавала им еду, зная, чем вскоре будет заниматься… Синтия хуже последней шлюхи. По крайней мере, проститутки не притворяются честными женщинами. Степень низости и подлости жены не укладывалась в его голове. А он ни сном ни духом не знал, не подозревал о том, что происходит. За кого они его принимали? Как часто они смеялись за его спиной? Как часто потешались над доверчивым дурачком? Он верил им. По крайней мере, он верил Джонни.
Ветер донес звуки музыки. Джимми прислушался и узнал мелодию. Эдди Грант пел «Крошка, вернись». Какая ирония! Он грустно усмехнулся. Он ненавидел свою жену, ненавидел за все то зло, которое она им причинила. Бедняжка Селеста! Ей и так досталось от жизни, а теперь еще это… Джимми не знал, догадывались ли родители Синтии о том, что происходит, но подозревал, что так оно и было. Он что, единственный, кто этого не знал? Джимми почувствовал жгучий стыд. Все они знали… знают, что он рогоносец, что его жену трахает самый опасный ублюдок во всем Лондоне.
Он перегнулся через бетонный парапет. До земли далеко… Смешно! До сегодняшней ночи он считал себя уважаемым человеком, человеком, которого, если и не боятся, то, по крайней мере, с ним считаются. Как оказалось, он ошибся. Он вообще наделал за свою жизнь кучу ошибок…
Встав на парапет, Джимми полной грудью вдохнул и прыгнул вниз. Последней его мыслью было: чьим биологическим сыном на самом деле является Джеймс-младший?
Он надеялся, что не его…
Глава 61
— Теперь ты счастлива?! Он мертв! Он мертв!
Габби вытирала бегущие по щекам слезы. Ей казалось, что сердце вырвали у нее из груди, оставив вместо него темную, мрачную пустоту. Она по-настоящему любила отца. Он тоже любил ее и заботился о ней. Он убил себя из-за Синтии, ее матери, женщины, которая никогда никого не любила, за исключением себя.
— Собирай свои вещи, Габриелла! Мы едем домой.
Мэри Каллахан посмотрела на дочь и в тысячный раз задалась вопросом, как ее угораздило родить это убожество.
— Убирайся из нашего дома, Синтия! Мы не хотим тебя видеть.
— Мне нужна моя дочь, мама.
— Она
Синтия пристально смотрела в глаза женщине, подарившей ей жизнь. С самого детства ее отношение к матери было в равной мере замешано на любви и ненависти.
— Это мы еще посмотрим, — бросила она напоследок.
Захлопнув перед дочерью дверь, Мэри с грустью в голосе прошептала:
— Да, Синтия, боюсь, что посмотрим… — И нежно обняв внучку за плечи, успокаивающе сказала: — Идем в кухню. Я сварю тебе какао.
— Мне ведь не придется возвращаться к ней, бабушка?
Мэри тяжело вздохнула и постаралась не кривить душой, отвечая:
— Надеюсь, не придется, Габби.
Джек сидел перед выключенным телевизором и пил пиво. В квартире стояла непривычная тишина. Такого Габби прежде не помнила. Казалось, что страшные события последних дней полностью лишили их всех счастья, которым так славилась семья Каллаханов. Тетя Селеста вернулась к себе домой — ее муж, как всегда, добился своего. Впрочем, было видно, что дядя Джонни искренне сожалеет о случившемся, но Габби все равно не смогла его простить. Она никогда не сможет простить его и ее. Папа мертв, а он был одним из немногих, кто по-настоящему ее любил. Теперь Габби сожалела, что нечасто говорила папе, насколько она ему благодарна за заботу и понимание. А вот Синтия не проявила даже тени раскаяния в том, что стала причиной самоубийства Джеймса. Она не оплакивала мужа. Она лишь угрожала, вознамерившись вернуть дочь себе. Как всегда, Синтия возвела себя во главу угла. Дедушка и бабушка состарились прямо на глазах. Джеймс-младший застрял в психлечебнице. Габби видела, что семья разваливается. Она хотела, но не знала, как помочь в этой беде.
Единственным лучиком в мрачном царстве оставался Винсент. Просто мечта любой девушки! Дедушка сказал, что он может приходить к ним домой. Это просто замечательно! Лишь присутствие рядом любимого человека дарило Габби надежду, что в один прекрасный день страшная душевная боль, терзающая ее сердце, отступит.
Ее мать — плохая. Она губит все, к чему бы ни прикоснулась. Ей все равно, что кому-то ее поведение может нанести вред. Главное — добиться того, чего ей хочется. Габби знала, что Синтия донимала дядю Джонни своим вниманием. Она звонила ему и днем, и ночью, пока он не сменил номер телефона. Бабушка и дедушка не находили себе места от ярости. Джек ворчал, что теперь все вокруг только и делают, что перемывают им косточки, и на месте Джонни Паркера он бы пристрелил Синтию, как бешеную собаку. Этим он окажет всем большую услугу. Габби была полностью согласна с дедом. Ей и самой хотелось убить мать.
То, что дядю Джонни простили, Габби не удивило. Бабушка и дедушка отвернулись от Синтии, но они ни за что не сделали бы ничего, что может навредить Селесте. Их младшей дочери нужна семья, а они нужны ей. В душе Габби возмущало то, что Джонни Паркер вышел сухим из воды. Он виноват в смерти ее папы ничуть не меньше Синтии.
Бедный папа покончил жизнь самоубийством! На ее глаза снова навернулись слезы. Вся жизнь вдруг пошла прахом. Габби не знала, как жить дальше. Она никогда больше не увидит папу, не услышит его голос. А матери, виновнице его смерти, похоже, как о стену горохом. Синтия ведет себя так, словно ничего особенного не произошло. Даже сегодня она не проявляла заметной обеспокоенности тем, что ее муж мертв, что он спрыгнул с шестого этажа прямо на стальную арматуру. Как всегда, Синтия выглядела раздраженной и сердитой на весь мир. Как же это несправедливо!