Жестокая ложь
Шрифт:
Линфорд верил, что Джонни говорит искренне, но в то же время понимал, что, несмотря на все эти громкие заявления, в его натуре всегда было сильно «я хочу — я получаю». Джонни П. связался с Синтией, потому что так захотел, и плевать ему было на последствия до тех пор, пока все в одночасье не обрушилось ему на голову. Джонни виноват потому, что в их мире мужчины должны быть сильнее женщин. Они, в отличие от женщин, должны легко противостоять искушению.
— Тебе дорого далось это приключение, Джонни, а Джимми оно стоило жизни. Всем досталось… Грязные игры, блин… Ты пострадал даже больше, чем другие. За эту фигню ты заплатил своим добрым именем. Сейчас все только о тебе и говорят. Такие шуточки отпускают, что… Короче… Мелюзга ничего так не любит, как быть свидетелем падения больших людей. По их мнению, ты пал низко. Со временем
Джонни тяжело вздохнул. Что ж, Линфорд говорит то, что думает. Надо отдать ему должное. А он переживет и эту беду, как переживал все предыдущие. Когда-то он разделался с Кевином Брайантом, и это долго служило Джонни в качестве охранной грамоты. Он все переживет… все перетерпит…
— Ладно. Со временем разберемся… Давай лучше займемся делом. Сегодня вечером я встречаюсь по поводу дела с виллами. Ты со мной или как?
Линфорд кивнул головой.
— Я приеду. Не волнуйся.
— Хорошо. Что следующее по плану?
Джонни боролся с черной депрессией, прекрасно понимая, что должен соблюдать видимость невозмутимости. Пусть все думают, что у него все в порядке. Если он выдержит марку, то в недалеком будущем так и будет. По крайней мере, Джонни надеялся, что так и будет, хотя события последних дней заставляли заподозрить, что на урегулирование неприятного инцидента понадобится намного больше времени.
Глава 67
Винсент О’Кейси радовался тому, что впервые его берут на настоящее дело. Он только надеялся, что все пройдет так, как запланировано. В восемнадцать лет Винсент возмужал, превратившись в симпатичного молодого человека. Нахальством он не отличался, но и задних никогда не пас. Любой, кто видел его, сразу же понимал, что в критической ситуации он за себя постоит. Винсент, если надо, мог вести себя как очень уважительный юноша и, когда следует, прибавлять к фамилии собеседника «мистер». Он неплохо обращался с машинами, и на его слово можно было положиться.
Дерек Грин видел его потенциал и поэтому поддерживал с парнем хорошие отношения.
Дереку Винсент также симпатизировал. Он был человеком, который умеет зашибить хорошую деньгу и при этом не очень-то чванится. Дерек всегда с удовольствием слушал то, что говорил Винсент, и давал ему бесценные советы, которые могли помочь избежать подводных камней в трудной жизни начинающего нарушителя закона. Винсент О’Кейси происходил из семьи потомственных неудачников. Его отец и братья были полными ничтожествами, способными — самое большее! — спихнуть доверчивым придуркам поддельные товары. Они воровали по мелочам, корчили из себя самых крутых парней в районе, но, когда от слов переходили к делу, без зажатой в руке битой бутылки ни на что толком способны не были. Отец и братья относились к категории местных приблатненных придурков, строящих из себя настоящих авторитетов. Люди этого склада думают, что весь мир начинается и заканчивается их малюсеньким районом. Винсент давно решил, что никогда не станет похожим на них. Он стремился к гораздо большему. Молодой человек считал, что обладает острым умом и хитростью — двумя качествами, просто необходимыми успешному нарушителю закона. Дерека Грина он считал своим покровителем. С его помощью Винсент надеялся выбраться из дыры, в которой вырос. Если он ничего не сделает, то закончит как отец и братья — превратится в еще одного неудачника из Восточного Лондона. Нет, без боя он не сдастся!
Перед встречей Винсент побрился и надел свою лучшую одежду. Заезжая на автомобильную свалку, расположенную на Боу-роуд, он насвистывал веселенький мотивчик.
Винсент сидел за рулем новенького «форда» с объемом двигателя 2,8 литра. Три дня назад, когда он его угнал, кузов автомобиля был окрашен в серебристый цвет, но теперь он сиял синевой. Номерные знаки были сняты с «ягуара» с объемом двигателя 4,2 литра, но волноваться об этом не стоило.
Винсент остановил автомобиль сбоку от сборного домика и заглушил двигатель, как и было велено. Он закурил сигарету, хотя и не был уверен, что огонек не привлечет к нему нежелательное внимание.
Рядом стояло еще несколько машин. Внутри домика горел свет. Винсент чувствовал, как адреналин бушует в его крови. Наконец-то он стал частью этого мира! Его переполняло чувство гордости. Если бы только отец и братья могли видеть
Винсент размечтался. Скоро он станет человеком, с которым всем придется считаться. Когда Габби достигнет нужного возраста, он женится и обеспечит ей жизнь, которую его возлюбленная заслуживает. Он мог только надеяться, что в детдоме ей живется неплохо. Винсента до сих пор бесило то, на что оказалась способна эта женщина. Даже его мать, о которой Винсент был не самого лучшего мнения, казалась сущим ангелом, Девой Марией по сравнению с Синтией Тейлор. По крайней мере, его мать никогда не предавала собственную семью и всегда готова была свидетельствовать в их пользу на суде. А эта шизонутая сука, дочерью которой имеет несчастье быть Габби…
Уж он-то постарается, чтобы у Габби была хорошая, достойная ее жизнь! Это станет смыслом его существования. Винсент хотел, чтобы они жили в небольшом уютном домике, в живописных окрестностях которого будут играть и гулять их дети. Они пойдут в приличную школу, что даст им неплохой шанс в жизни. Небольшая счастливая семья… Винсент очень волновался из-за Габби. Где она? Он знал, что такое детдом. Он и сам побывал в нескольких из них. Но в этом виноват был только он, мама отнюдь не горела желанием сбагрить его туда. Просто в подростковом возрасте Винсент натворил много глупостей, и органы власти отправили юного правонарушителя на перевоспитание. Такое ни за что не случится с его детьми! Он будет заботиться о них, а не валяться в алкогольном угаре или безвылазно торчать на тотализаторе.
Винсент так замечтался, что не заметил, как в домик вошли еще люди.
Глава 68
Синтия Тейлор осталась в доме одна. Впрочем, это ее нисколько не беспокоило, ей нравилось одиночество. Ее волновало другое.
Оглядев комнату, она почувствовала, как в сердце закипает гнев. Придется продавать дом. Он заложен и перезаложен, а страховку за смерть мужа ей все равно не выплатят.
Синтия не могла поверить, что очутилась в таком отчаянном положении. Во всем виноваты ее муж и Джонни Паркер! Представляя, как сестра с жиру бесится в своем огромном доме, а Джонни ходит перед ней на цыпочках, Синтия доводила себя до истерики. Все считают, что во всем виновата она и только она. Джонни практически вышел сухим из воды. Это несправедливо! Она хотела Джонни так страстно, как никого никогда прежде. Еще совсем недавно он принадлежал ей… Но Джонни оказался предателем. Они все предатели. И где она сейчас очутилась? Он дал ей отступного, но это ерунда по сравнению с теми суммами, к которым она привыкла. Придется продать дом и переехать. Даже до Синтии дошло, что после случившегося она не сможет здесь оставаться. Впрочем, это и к лучшему. Новое начало… Новые возможности… Надо будет купить гламурную квартирку где-нибудь подальше отсюда. Она все еще очень красива и без мужского внимания не останется.
Что же касается дочери, то однажды Габриеле понадобится ее помощь, и Синтия с большим удовольствием захлопнет дверь у нее перед носом. О своих родителях она вообще не думала. Они будто умерли для нее. Как они посмели вести себя так, словно она во всем виновата?! Просто Джонни по-прежнему дает им деньги, поэтому ее родители, само собой разумеется, его отмазывают. Они, как и Селеста, делают все, что он скажет. Что ж, Джонни еще раскается и вспомнит тот день, когда ее предал. Кем он, черт побери, себя вообразил?! К сожалению, она по-прежнему его любила. Джонни единственный из мужчин заставлял ее сердце биться чаще, и Синтии его очень не хватало.
Она заметила, что слезы медленно катятся по щекам, и резким движением вытерла их. Впервые в жизни Синтия почувствовала, как тяжело приходится тому, кто теряет любимого человека.
Она оглядела комнату, вспоминая, как они впервые зашли сюда всей семьей. Тогда дети были еще маленькими и слушались маму. Но они пошли в отца. Такие же ничтожества… к тому же хитрые…
Джеймс убил себя специально, он хотел ей досадить! Синтия свято в это верила. Муж решил преподать ей последний урок. Она улыбнулась сквозь слезы. И ничего-то он не добился. Что-что, а виноватой она себя не чувствовала.