Жестокая ложь

Коул Мартина

Она высвободила дочь из его объятий и привлекла ее к себе.

— Успокойся, родная. Выпей бренди. Тебе сразу полегчает.

Габби послушалась мать и закашлялась.

— Сейчас ты почувствуешь себя лучше. Так, дорогая, положи ноги на диванчик, вытяни их… Я подогрею молока и добавлю в него меда. Так делала мама, когда мне нездоровилось. Держу пари, Мэри тоже давала тебе молоко с медом.

Габби грустно улыбнулась и кивнула.

Прошло минут двадцать. Выпитое молоко подействовало, и молодая женщина крепко заснула.

Взглянув на Винсента, Синтия зевнула.

— Она ужасно расстроилась, Винсент. Это и неудивительно. Мама и Габриела были очень близки. Ближе,

чем я…

Он не нашел, что ответить, поэтому промолчал.

— Хочешь, я возьму Чери к себе? Я смогу водить ее в школу и забирать домой. Дети любят, когда все происходит по расписанию. С похоронами у вас будет много дел, беготни… Не думаю, что папа сможет вам чем-то помочь. Мама делала все по дому. Без ее помощи он не может даже яйцо сварить.

Винсент чувствовал странное смущение. Сейчас Синтия казалась ему вполне нормальным, пекущимся об интересах семьи человеком. Он не сомневался, что она любит его дочь. Это, конечно, хорошо, но почему она не любила собственных детей?

Словно прочтя его мысли, Синтия сказала:

— Я никогда не была хорошей матерью. Дети всегда действовали мне на нервы. Я раздражалась на ровном месте. От Джеймса не было никакой помощи. Он, конечно, много работал, но по дому всем занималась я. Все, начиная от оплаты счетов и заканчивая стиркой и готовкой, было на мне. Джеймс был слабым человеком, а мне хотелось немного свободного времени для себя. Моя мама была не против того, чтобы присматривать за детьми. Она просила меня об этом, и постепенно это вошло в привычку, дети переехали жить к ней. — Улыбнувшись, она добавила: — Думаю, Габби училась быть хорошей матерью у Мэри. У меня, по крайней мере, она этому научиться не могла.

Впервые Винсент почувствовал, что испытывает к Синтии симпатию. Ее честность его обезоружила.

Когда Синтия хотела, она могла быть ужасно милой. Многие мужчины жестоко поплатились за свою доверчивость, поддавшись ее очарованию. Она видела, что Винсент начинает оттаивать. Когда она закончит с ним, они станут лучшими друзьями, вот только это ничтожество может не пробыть на воле достаточно долго, чтобы это случилось. По крайней мере, Синтия постарается, чтобы он здесь не задержался. Если ей это удастся, то ни у кого не должно возникнуть ни малейшего подозрения. Пусть Винсент поверит, что она защищает интересы Габби, а материнские чувства в ней просто проснулись позднее, чем у других женщин. Она всегда будет рядом с Габби, будет помогать ей в воспитании малышей.

Это было так легко! Мужчины похожи на детей. Надо только говорить им то, что они хотят услышать. Веди себя как хорошая домохозяйка, и Боб станет твоим дядюшкой, а Фанни — твоей тетушкой.

Глава 130

— Хороший день. Холодно, но солнечно. В такой день как раз и надо рожать!

Акушерка родом, должно быть, с Ямайки старалась развеселить Габби. Не желая выглядеть плохо воспитанной, роженица выдавила из себя подобие улыбки. Она совсем недавно схоронила бабушку Мэри, а сейчас боль прямо-таки разрывала ей тело. Но Габби верила, что все ее страдания окупятся с лихвой. Она родит красивого, здорового малыша. У них будет настоящая семья. Габби хотелось, чтобы ее бабушка была сейчас рядом. Без нее будет трудно.

Она увидела, что Винсент вошел в палату, и попыталась улыбнуться, как вдруг спазм боли пронзил ее. Лицо Габби исказилось, воздух с шумом вырвался из легких.

— Ну, скажу я тебе, и зрелище отсюда открывается!

Она натужно рассмеялась с ним в унисон…

Габби тужилась, ощущая, как ребенок медленно выходит из ее чрева, и надеялась, что

не истечет кровью. Ошеломленный Винсент наблюдал за чудом рождения. Он был далек от того, чтобы испытывать отвращение от увиденного. Скорее, чувствовал, как в сердце поднимается сумасшедший восторг. Их второй ребенок, их первый сын, выскользнул в мир, и Габби увидела, как лицо любимого озаряется радостью.

Наблюдая за тем, как Винсент укачивает новорожденного на своих больших руках, она чувствовала себя невероятно счастливой. Наконец-то она получила то, чего давно страстно желала. У нее настоящая семья. Это превосходно!

Глава 131

Держа на руках Винсента-Марка-второго, как назвал ребенка отец, Синтия Каллахан чувствовала, что желание обладать им полностью заполонило все ее сознание. Она решила, что и этот малыш должен достаться ей. Пусть она станет его настоящей матерью! Подобные чувства Синтия испытала пять лет назад, впервые разглядывая маленькую Чери. Как Габриела может рожать таких славных малышей от этого придурка? Это было выше ее понимания. Во всяком случае, новорожденный оказался вылитой копией своей бабушки. Изумительно! У ребенка были ее глаза, похожий овал лица, а главное — золотистые волосы с едва уловимым рыжеватым отливом. Эти волосы всегда выделяли Синтию из толпы.

— Изумительно! Какой славный малыш, Габриела! Вы отлично потрудились.

Синтия улыбнулась Винсенту и увидела, как лицо молодого человека освещается радостью. Как его гены могли подарить ей такого милого внука? Впрочем, Синтия была уверена, что ей придется немало потрудиться, чтобы выжечь каленым железом все мерзкие черты характера, которые достанутся Винсенту-младшему от отца. Из маленького мальчика вырастет достойный человек. Он станет банкиром или врачом. Малыш — это чистый холст, ждущий только того, чтобы бабушка Синтия написала на нем любую картину, какую только пожелает. В одном она была абсолютно уверена: из ее внука не вырастет грабитель банков, такой же ничтожный, как его отец. Синтия об этом позаботилась. При мысли о том, что она недавно сделала, женщина заулыбалась еще шире. Она сделала все необходимое, чтобы это ничтожество не вмешивалось в воспитание малыша. Это станет тайным подарком, который она преподнесет своему внуку.

Она еще раз улыбнулась Винсенту-старшему, прекрасно понимая, что придется мириться с его присутствием до тех пор, пока придурка не схватят при попытке ограбить банк в Боро Грин. Полиция следит за ними. Синтия считала, что участие в попытке вооруженного ограбления оградит ее от Винсента еще по крайней мере на семь лет.

Габриела, конечно, очень расстроится. Синтия понимала, что дочь любит Винсента, но это соображение мало что значило по сравнению с боязнью того, что если ее внуки останутся жить со своими родителями-неудачниками, то им в жизни ничего не светит — ничего, ради чего стоит жить. Они войдут в жизнь с клеймом детей преступников и пойдут по ней кривыми дорожками, словно сорная трава. Поэтому Синтия была очень довольна собой. Все, что она сделала, — к лучшему.

Винсент забрал у нее ребенка. Пока отец вглядывался в милое личико сына, Синтия решила, что не чувствует и не должна чувствовать себя виноватой. Она избавляет своих внуков от участи горше смерти.

— Из него выйдет толк, Габби! — воскликнул Винсент. — Я это чувствую!

Синтия рассмеялась вслед за дочерью и, взглянув на Винсента, беззаботно подмигнула ему.

Счастливый молодой человек, не знающий, что его судьба, как и судьба его семьи, уже предопределена, подмигнул ей в ответ.