Жестокая ложь

Коул Мартина

Глава 132

— Что за долбаный придурок! Какого хрена он никого не послушал?!

Берти Уорнер места себе не находил от ярости, когда узнал, что молодого Винсента О’Кейси и братьев Голдов повязали, как только те остановились у какого-то задрипанного банка в графстве Кент. Их повязали с оружием, шлемами-масками и инструментом медвежатников. Прошел слушок, что парней кто-то сдал. Как так случилось, что даже он не знал о планирующемся гоп-стопе? Обычно, когда организовывалось ограбление, Берти был в курсе. Похоже, вообще никто, кроме участников, не знал об ограблении. Выходит, или один из братьев проболтался, что вызывало у Берти большие сомнения, или Винсент упомянул о готовящемся

ограблении банка при ком-то из своих знакомых. Последнее было еще менее вероятно, учитывая то, что Берти Уорнер с самого начала был категорически против того, чтобы парень так рано принимался за старое. Нет, скорее всего, в этом замешан кто-то из близких родственников. Недавно Микки Голд оставил свою жену ради семнадцатилетней блондинки… Стал бы он болтать о своей работе при жене? Вряд ли.

Теперь придурки получат по полной. Долго им придется ждать, пока выпадет шанс встретить Рождество в кругу семьи. Болваны! Идиоты! В особенности Винсент! А Берти еще строил насчет него далеко идущие планы…

Его мысли перепрыгнули на подружку парня. Она только что родила второго ребенка. Милый малыш… Как же тяжело ей придется! Уже не в первый раз Винсент оставляет ее с младенцем на руках. Бедная дурочка! Некоторым девчонкам конкретно не везет. Ладно, что сделано, то сделано, а жизнь продолжается.

Впрочем, мысль о том, как по-дурному все сложилось и какая хреновая жизнь уготована Винсенту, не покидала Берти Уорнера весь день. Вторая отсидка дается куда труднее, чем первая. С самого начала зэк со стажем знает, что его ожидает впереди. Берти решил подмазать кого нужно. Парню выделят камеру-одиночку, будут давать табачок и обеспечивать другие маленькие радости жизни. Когда-нибудь Винсент выйдет на свободу, и Берти не хотелось, чтобы парень решил, что о нем все забыли. Надо будет подбрасывать мелочишку его крале, поддерживать девчонку, пока она твердо не встанет на ноги. Это немногое он вполне в состоянии сделать для Винсента.

Глава 133

Винсент О’Кейси сидел в Брикстонской тюрьме, вслушиваясь в звуки, которые опять будут сопровождать его существование. В тюрьмах довольно шумно по ночам. Кто-то храпел, кто-то смеялся, кто-то ругался. Довольно часто раздавался приглушенный мужской плач — это те, кто оплакивал свои семьи. По коридорам прохаживались тюремщики. С грохотом открывались и закрывались стальные двери, когда охранники проверяли, не повесился ли кто-нибудь из арестантов. Они также следили за тем, чтобы никого не пырнули ножом или никто не вознамерился сделать подкоп. Теперь это его жизнь на долгие-долгие годы.

Ему следовало послушаться Берти и Дерека, но сейчас уже поздно плакать по остриженным волосам. Ничего уже не изменить. Ничем не помочь. Его мальчик, как до этого Чери, вырастет без отца. Бедняжка Габби осталась с двумя детьми на руках без средств к существованию. Найти себе работу она не сможет. Без него гараж придется продать. Зачем он вообще заварил эту кашу? Если бы послушался людей постарше и умнее себя, сидел бы сейчас дома, держал сынишку на руках и обнимал Габби. Вместо этого Винсент выбрал нечто, не стоящее того, чтобы рисковать ради него свободой. Ему оставалось только надеяться, что Габби справится с обрушившимся на нее несчастьем. По крайней мере, у нее есть мама, любимая и ненавистная Синтия. Она в детях души не чает и не допустит, чтобы с ними случилось что-нибудь плохое.

Он убьет этих братьев Голд! Должно быть, один из них кому-то проболтался. В этом Винсент был абсолютно уверен. Он никому не обмолвился о предстоящем деле. Значит, виноват один из братьев. Самым унизительным было то, что их повязали прежде, чем они успели выбраться из машины.

Уткнувшись лицом в подушку, Винсент плакал как ребенок. Не он первый, не он последний. Он оплакивал свою семью, потерянную свободу и жизнь,

которой ему теперь придется жить. Но больше всего ему было жаль Габби. Во второй раз за шесть лет он оставляет ее с детьми. Мир, о котором она мечтала, теперь лежит в руинах. Все их планы рассыпались в прах. У нее ребенок, которому не исполнилось и трех недель от роду, а по ночам рядом нет никого, кто мог бы приласкать ее и сказать, что любит. Винсент знал, что на этот раз Габби придется еще труднее.

Глава 134

2008

Синтия устала, но эта усталость была не лишена приятности. В три года маленький Винсент доставлял много хлопот, но бабушка получила удовольствие от посещения зоопарка не меньшее, чем внук. Синтия нянчилась с ним, словно с маленьким принцем. Чери тоже души не чаяла в младшем братишке.

Спрятав детский складной стульчик на колесиках в чулан в передней, бабушка прошла в гостиную. Дети стянули с себя пальто и ботиночки. Они такие послушные! Делают все, что скажут. Синтии не приходилось ни кричать на них, ни тем более шлепать. В этом внуки совсем не были похожи на ее дочь и сына. Мысли Синтии вернулись к новости, сообщенной сегодня утром Габриелой. «Ее Винсента», как дочь привыкла называть этого идиота, собираются досрочно выпустить из тюрьмы. Как некстати! Синтия предпочла бы, чтобы он посидел в каталажке подольше.

Около трех лет ее с детьми почти никто не беспокоил, но теперь благодаря антидепрессантам дочь наконец справилась с бедой. Арест Винсента оказал на психику Габриелы разрушительное воздействие. Она потеряла интерес к жизни, даже новорожденный оставлял молодую мать безучастной. Как и предупреждала Синтия, этот негодяй уже во второй раз оставил жену с ребенком и умыл руки. Любая другая женщина на ее месте бросила бы мерзавца, но только не Габриела… Синтия намеренно вычеркнула из памяти роль, которую сама сыграла в аресте Винсента. Она убедила себя в том, что единственным ее желанием было помочь дочери избавиться от этого скота. Габриела никогда не сможет понять, что лучше для нее. Потерю Винсента она восприняла очень болезненно. Врачи говорили что-то о послеродовой депрессии, и Синтия не стала с ними спорить.

Когда маленькому Винсенту исполнилось пять месяцев, у Габриелы случился настоящий нервный срыв. Ее пришлось госпитализировать, и она провела в клинике восемь месяцев. Это были самые счастливые месяцы в жизни Синтии. Она переехала в дом, расположенный поближе к тому месту, где жила Габриела, взяла к себе детей, и они зажили счастливой маленькой семьей. За то, что бабушка взяла заботу о внуках на себя, государство щедро ей платило. Причем Синтия получала куда большее пособие по уходу за детьми, чем их собственная мать. Какая ирония! А если иметь голову на плечах и уметь ею пользоваться, можно тратить эти деньги на другие, не предусмотренные законом цели. Так, например, детскими деньгами Синтия оплачивала свой автомобиль. Впрочем, были и иные благоприятные обстоятельства. Деньги еще крепче привязали бабушку к внукам. Еженедельное пособие на детей выплачивалось на имя Синтии Каллахан. Все было оформлено на ее имя. Чери и Винс официально находились под ее опекой, а это, как говорится, девять десятых всего дела.

Последнее время совладать с Габриелой становилось все труднее. Дочь хотела, чтобы ей вернули детей, и Синтия решила, что сделает все, лишь бы помешать Габриеле забрать у нее внуков. Эти дети — ее и только ее. Она будет стоять насмерть и не допустит этого.

— Чего ты хмуришься, бабушка?

Вопрос задала Чери. В девять лет она отличалась наблюдательностью.

Синтия слабо улыбнулась и тихо сказала:

— Я размышляю над тем, как вы справитесь с переездом к вашей бедной маме.