Жестокая нежность 2
Шрифт:
— Не надо. Лучше сыновей организуй, разбаловались перед сном…
Поднимаюсь наверх. Мия хныкает, когда перекладываю в постель, ложусь рядом, перебирая ее волосы, пока она не отпускает мой палец. Целую в лоб. Ухожу.
Из комнаты мальчишек доносится приглушенный хохот Яна. Игры продолжаются, только уже с папой… Ладно, пусть веселятся. Завтра выходной.
А я соберусь с мыслями пока.
Решаю принять душ. Стоя под струями воды, думаю, с чего начать…
И что за странное ощущение внутри поселилось: ни в чем не виновата,
— О чем задумалась? — муж прижался сзади.
— Ян! — испуганно вздрогнула, попыталась повернуться лицом — не дал, плотнее сжимая в кольце своих рук.
— Чего дергаешься? Будто первый раз врываюсь в душ… — кусает мою спину и шею, вызывая в теле трепетную дрожь.
Не нашлась, что ответить, а портить такой момент, тем более, не хотелось. И настойчивость, с которой любимый гладил между ног, возбуждала, заставляла выгнуться навстречу требовательным пальцам. Он ворвался в меня, издав сдавленный вдох, а моя грудь уперлась в стену. Контраст: между прохладным кафелем и теплой, льющейся сверху, водой, усилил ощущения.
Вновь, словно попадаешь в другой мир, где мы одни, предаемся ритмичному танцу… Пока волны оргазма не накроют…
Ян продолжает покусывать мои плечи и моет одновременно. Откинула голову назад, наслаждаясь нашим единением.
— Люблю тебя…
— Сладкая моя, тоже люблю тебя. Но ты какая-то грустная… В чем дело? — чувствует мое состояние, мы всегда чувствуем друг друга.
— Нам надо поговорить, — неуверенность звучит в голосе.
— У этой фразы есть дурацкая особенность, — произносит.
— Какая? — разворачиваюсь к мужу.
— Все скандалы начинаются с нее.
— Надеюсь, без этого обойдемся, — вздыхаю.
— Тина? — берет мое лицо в ладони. — Что случилось?
— Давай, помоемся вначале, продолжим в спальне.
Хмуро взглянул, но не возразил. Вышел первым из душа. И я задерживаться не стала. Он разлегся на кровати, подперев голову рукой, взирая исподлобья. Видимо, понял: ничего приятного не скажу.
Присела на край.
— Мне тянуть из тебя слова? — недовольно сказал и подсел рядом.
— Нет…
Поведала события восьмидневной давности, в подробностях… Даже визит Артема, его слова в мой адрес и факт того, что забрал трусики — ничего не утаила. И сегодняшний инцидент тоже…
По мере повествования, глаза Яна наливались гневом. А потом резко схватил меня за плечи, причиняя боль.
— Какого черта, узнаю только сейчас об этом? — прошипел в лицо.
— Я же объяснила… И вины моей нет…
— Может, нравится такое внимание, да все из-под контроля вышло, побоялась: узнаю, поэтому пришлось рассказать? — его пальцы впились в кожу. — Или рядом со мной стало скучно?
— Ян… ты делаешь больно…
— Ответь! — еще сильнее надавил.
— Мне больно…
Он убрал свои руки,
Я свернулась клубочком, обняв подушку. Беззвучные слезы потекли…
Было настолько обидно от брошенных им слов. Как мог подумать такое? Да, не ответила на вопросы, но лишь потому, что это полнейшая чушь. Если бы не дикая ревность, понял мои доводы.
Пусть успокоится, и поговорим снова.
***
Но утром мужа дома не оказалось…
В столовой сидели бабушки и сыновья. Я спустилась вместе с Мией.
— А Ян еще спит? — спрашивает Виолетта Павловна.
— Э… видимо, ушел раньше… — такое никого не удивит, все привыкли к его занятости, но волнением успела обрасти.
Передав дочь своей маме, поднимаюсь наверх за телефоном. Набираю несколько раз его номер, он не отвечает, а потом вовсе «не доступен».
И как это называется? То есть, когда сам молчал больше четырех месяцев о ребенке и прочих проблемах — это, значит, нормально, я же сама рассказала, по сути, ничего ужасного не случилось, и виновата…
«Мужчины часто прощают себе то, что не в состоянии простить женщинам» — обидно вдвойне.
Быстро одеваюсь. И сославшись на срочные дела, уезжаю на поиски. Мне стыдно, что бросаю детей в выходной день, но сейчас должна найти мужа.
Офис ожидаемо закрыт. Охранник говорит, что Ян не появлялся.
Еду в наше любовное гнездышко — там тоже нет. И не был. Здесь лишь мои следы пребывания, а продукты в холодильнике не тронуты. Где же он?
Звоню опять. Тишина…
Решаю проверить вторую квартиру. Но тут телефон звонит сам. Номер неизвестный.
— Да? — уже боюсь услышать нечто плохое. И силюсь, чтобы не разреветься. Что мне стоило пойти за ним?
— Тина, это Олег.
— Олег Романович? — не смогла перейти на простое обращение к бывшему работодателю, и неважно, что он друг мужа и иногда собираемся компанией.
— Он самый… Слушай… Ян в хлам пьяный… Приедешь или привезти?
— Нет, я сама. А куда?
— Ко мне в клуб. Он уснул…
— Сейчас буду.
Тороплюсь и радуюсь, что дороги свободны. Забегаю в заведение. Сотрудники намывают полы после ночных возлияний. Направляюсь в кабинет владельца. Дверь открыта: еще не дошла, а уже чувствуется, как оттуда несет жутким перегаром и сигаретным дымом.
Ян спит на диване. Олег сидит за столом, на его коленях извивается полуголая девица. Заметив меня, выгоняет ее.
— Весело у вас тут… — осматриваюсь. Куча пустых бутылок, тарелки с засохшей едой, целые пепельницы окурков. А в мусорных ведрах найдутся использованные презервативы?
И виноватый взгляд Олега только больше напрягает…
Глава 8
Глава 8.
Нет, все не так: Олегу просто неудобно, ведь застала в объятиях жрицы любви. Ничему его жизнь не учит: с одной женой развелся, ради другой женщины, теперь этой изменяет… Не ожидал, что приеду так скоро.