Жестокая сказка
Шрифт:
Месяц, пролетевший яростным степным ураганом, не принёс с собой ничего хорошего. Бойня на полигоне, арест и бесконечные допросы в школьном каземате. Приторно-вежливое внимание дознавателей и «наказующих», показное участие в её судьбе, разбивающееся о холодные бездушные глаза следователей. Маленькая сырая камера с противными пауками по углам, на долгую седмицу ставшая её домом… Таинственное исчезновение Риго и Тимура, породившее множество сплетен и слухов. Восстание и кровавая резня, устроенная норманнами восставшим. Бои в школе и сражающиеся с «наказующими» старшекурсники. За этот месяц она лишилась единственной подруги, отвернувшейся от неё и спрятавшейся за спину жениха и его отца. Ирма ни разу не навестила ее. Бывшая товарка не вписывалась в новый круг общения, выглядела дурнушкой и деревенщиной на фоне высокородного общества.
Затем последовали новые визиты следователей и целой делегации из княжеств рау и сотни вопросов, на которые приходилось отвечать. Вопросы, выворачивающие душу наизнанку. Вопросы про Керра, вопросы про орка, вопросы о вампирше и опять про Керра. Вопросы с подвохами и двойным дном. О привычках, о вкусах, о постельных пристрастиях? Да откуда она знает какие у дракона постельные пристрастия, если он спал-то с вампиршей и Ирмой?! Нет, больше она ничего не знает! А может он спал ещё с кем-то? Может и спал, но ей ничего не известно. Рау убрались восвояси, и за неё взялись доверенные лица ректора Этрана, вопросы пошли по кругу, с кем встречалась Марика, с кем встречался Риго, какие девушки чаще всего были в компании Риго и Керра, были ли у них романы? Однажды Марика не выдержала и устроила истерику. Не было у дракона никаких романов кроме Фриды, орала она этрановскому следователю. Какие могут быть романы, если он приходил в общежитие за полночь, тренировался и падал спать? После устроенного представления от неё отстали. Надолго ли?
Девушка с силой захлопнула книгу и посмотрела на переливающиеся яркими бликами, как прозрачный хрусталь на солнце, струи воды. За этот месяц она научилась жить одна и надеяться только на себя.
— Марика, вот ты где, я тебя везде обыскалась, — на скамью плюхнулась Рита, второкурсница, подселённая в соседнюю комнату после отъезда снежных эльфиек. — У меня для тебя сюрприз!
— Какой сюрприз? — Марика не любила соседку, вечно сующую свой нос, куда не следует.
— У-ум, хороший. Возле твоего сюрприза уже половина общежития профланировала, хи-хи.
— Не поняла, чего и зачем кому-то фланировать?
— Марика, — Рита капризно надула щёчки. — Тебе всё прямым текстом надо? Ну ладно, тебя какой-то военный на вахте дожидается! Симпатяжка-а! — соседка демонстративно облизнула напомаженные губы.
— Здравствуй, Марика, — стоило девушке войти в холл, офицер вскочил с кресла. Стайка молодых прелестниц, тёршаяся неподалёку от военного, плавно переместилась в сторонку, но ни одна из девушек холл не покинула. Все особы просто сгорали от любопытства…
— Тимур? — звонко щёлкнула обложкой об пол выпавшая из ослабевших рук книга.
— Не похож? — от грустной улыбки белые полоски мелких шрамиков на лице молодого человека сложились в мимические лучики, сделав гостя старше на десяток лет.
— А где Риго? Он жив?
— Жив, — у Марики отлегло от сердца. — Собирайся, по дороге всё расскажу, — она подхватила обронённую книгу и побежала в свою комнату:
— Я быстро! — донеслось от двери.
Красотки в дальнем конце холла, среди которых была пара бывших одногрупниц Тимура, зашептались между собой. Девушки не могли поверить, что этот статный офицер и исчезнувший чуть больше месяца назад студиозус одно и то же лицо. Насколько форма меняет человека. А короткий волос ему идёт…
— Руки убери.
— …
— Как будто я тебя голого не видела. Повернись, да не сюда, туда повернись. Стой.
— …
— Охальник, хоть бы Тимура постеснялся. Руки убери, а ну стой!
— Я те, что, жеребец? Понукаешь…
— Кобель ты бессовестный, а не жеребец. Не крутись…
Тимур, прикрыв глаза, развалился в удобном кресле, притуленном в углу комнаты. Старое чёрное кресло совершенно не гармонировало с остальным убранством номера, выдержанного в светло-серых тонах, но было таким удобным, что сменить или выбросить его у персонала гостиницы не поднялась рука, сейчас Тимур, как никогда, был благодарен администрации за малодушие. Из душевой, куда Риго, в компании с Марикой, отправился чтобы смыть остатки засохшей настойки, донёслось приглушенное хихиканье. Пусть лучше хихикает, чем нажирается вином, так он хоть на себя стал похож…
— Спиной повернись, надо смыть мыльный корень. Знаешь, а тебе идут эти шрамы, особенно те, что на лице, они придают некий гламурный шарм.
Тимур улыбнулся. Молодец девочка, похоже она лучше, чем он, знает, способы повышения самооценки обожжённого друга. Настойка помогла: правая рука и нога Риго сгибались и разгибались, как до ранения, от переплетения уродливых жгутов осталось несколько самых жутких, превратившихся в тонкие беловатые полоски. Четыре шрама, словно след от удара когтистой лапы хищника, пересекали лицо парня, размещаясь друг от друга на расстоянии двух сантиметров. Первый брал своё начало от виска, второй рвал внешний угол правого глаза, из-за чего казалось, что молодой человек постоянно прищуривается. Третий жгут заходил на щёку и вытягивался к уху, глубокой бороздой врезаясь в волосы за верхней мочкой. Четвертый рождался на подбородке, бежал немного наискосок, отрывал кусочек нижней мочки уха и резко спускался на шею, где из него ветвистыми корнями спускались по боку и спине ещё несколько зарубцевавшихся жгутов. Вполне возможно, что эффект мог быть и лучше, но доморощенный доктор побоялся делать втирания на лице. Оставалось возвести молитву Близнецам и поблагодарить их за то, что они свели его с Керром и не позволили Марике увидеть уродства друга до применения драконьей крови.
К их приезду из школьного общежития в гостиницу, в комнате был наведён идеальный порядок. Горничные отработали золото на двести процентов. Полы были вымыты и тщательно натёрты воском, убрана пыль, форма выстирана, высушена, выглажена и помещена в шкаф. От бутылок и запаха вина не осталось и следа. Громадный букет цветов в малахитовой вазе наполнял помещение ароматом лугов. Девушки умудрились сменить постель под спящим Риго. Не был забыт и наказ о втором комплекте, хотя после работы горничных терялся некоторый его смысл, но, Тимур усмехнулся, судя по настрою Риго, оно ему пригодится, — как бы ни порвали старое в порыве страсти…
— Миленько, — высказалась Марика, чинно вплывая в комнату и благодарно кивая Тимуру, придержавшему дверь.
— Да, неплохо, — подтвердил он.
— Какие будут задания?
— Задание одно: поставить человека, впавшего в черную депрессию, на ноги.
— Ой, а что это с ним? — палец девушки ткнул в черные разводы на лице спящего.
— Следы от настойки.
— Понятно, — хотя ничего ей понятно не было.
— Раз понятно, то давай будить нашего героя.
Общими усилиями Риго был разбужен, раздет догола и впихнут в душевую. Перед этим он пытался кричать, качал права, но натолкнувшись на суровый взгляд подруги, умолк, потом разогнул в локте правую руку и застыл на некоторое время. Мозги «пенсионера» отказывались принимать чудесное выздоровление без достоверного объяснения.
— Драконья кровь, — ответил Тимур на требовательный взгляд друга.
— Откуда?
— Это долгая история.
— Я никуда не тороплюсь.
— Отмойся сначала. Марика, не поможешь? А то, э-э-э.. — замялся Тимур. Девушка стрельнула глазками в Риго, кокетливо улыбнулась и согласно кивнула. Объяснять ей ничего не пришлось, обострённым женским чутьём или интуицией она понимала ситуацию. «Больной» залился краской до самых кончиков ушей, ставших ярко-пунцовыми. Но-но, можно подумать, что никто не знал о тайных визитах в женское общежитие и ловких проникновениях в открытое окно второго этажа, по забывчивости не закрытое Марикой. Нет, похоже, здесь что-то другое: Риго было стыдно за себя, за то, что он забыл друзей и предпочёл топить горе в вине, за то, что он сорвался. Такое не подобает мужчине и воину. — Идите уже.