Жестокая справедливость
Шрифт:
Пройдя через кордон из двоих дюжих парней в форме ОВО с автоматами, они поднялись на второй этаж. Остановив проходившего мимо клерка с пачкой каких-то бумаг, Станислав несколько скомканно поинтересовался:
– М-милейший, а как нам найти… ответственного по хранилищу индивидуальных ячеек?
Окинув Крячко донельзя томным взглядом, «милейший», с женственными манерами и следами косметики на лице, ответил почти женским контральто:
– Вам, мужчина, нужно пройти в конец этого коридора, зайти в кабинет номер семнадцать. Там Алевтина Геннадьевна все объяснит… – Одарив Станислава загадочно-интригующей улыбкой, клерк издал
Крячко стоял как вкопанный, напоминая своим видом большого, взъерошенного кота, которого ненароком окатили помоями.
– Лева, он что, из этих самых? – зашагав по коридору и с брезгливой миной глядя клерку вслед, покрутил у виска растопыренной пятерней Стас.
– Похоже, из этих… – еле сдерживая смех, кивнул Гуров.
– Ё-п-р-с-т! И слышал об этих извращенцах, и по телику их видел, а вот так, вблизи… как-то не доводилось. Фу, блин, до чего же противно!.. И откуда их столько набралось? Раньше-то о них, считай, ничего не было слышно. А тут – здрасте пожалуйста!.. Как из одного места на лыжах привалило…
Слушая их диалог, Коповой, не выдержав, фыркнул в кулак.
– Станисла-а-а-в Васильевич, не-хо-ро-шо! – ерничая, покачал головой Лев. – Ай-яй-яй! Показываешь молодежи образцы нетолерантности к, можно сказать, провозвестникам нового типа межличностных отношений. И почему это ты думаешь, что раньше их у нас не было? Почитай сочинения либерального ученого, профессора сексологии Игоря Нока. Мне в Интернете одна из его книг как-то подвернулась…
– И что ж он пишет, этот либерастичный Нок? – зловеще прищурился Крячко.
– Как это что? На основании воспоминаний какого-то западного путешественника, который за каким-то хреном приезжал на Русь, Нок сделал вывод, что этот самый «нетрадиционный» тип отношений на наших просторах, можно сказать, процветал испокон веков.
– Чего-о-о? – разом остановившись, одновременно протянули Стас и Коповой.
– Чего-чего… – саркастично усмехнулся Гуров. – Чуть не полкниги посвящено доказательству того, что у нас все поголовно, от дворников и конюхов до князей и бояр, отдавали предпочтение таким вот делам. А вы думаете, откуда на Западе столько всякого бреда о России? Да, вот благодаря таким писакам он и появляется… Идемте, идемте, хватит стоять. Ишь, как их взволновала эта тема!
– Лев Иванович, а Нок черпал сведения о России случайно не из тех воспоминаний, где один иностранец описывал, как сидел в тени развесистой клюквы? – сердито пробурчал капитан.
– А он, этот Нок, еще живой? Мне бы с ним встретиться… Я бы ему показал, как у нас принято вразумлять свистоболов всяких! – мстительно произнес Крячко.
– Да будет вам! – отмахнулся Гуров и постучал в кабинет с латунным номером семнадцать.
Хозяйка кабинета, типично «расейская» тетка – улыбчиво-приветливая, широкая в кости, но при всем том легкая в движениях, охотно проводила оперов к хранилищу индивидуальных ячеек. По пути Гуров попросил ее найти пару сотрудников в качестве понятых.
Отперев замок мощной бронированной двери, Алевтина Геннадьевна открыла тяжеленную створку и изобразила приглашающий жест – прошу! Опера вошли в помещение, где целая стена представляла собой бесчисленные дверки ячеек с номерами. Следом за ними в хранилище проследовали две девушки в точно таких же, как и у Алевтины Геннадьевны, светло-сиреневых кофточках
Найдя ячейку с номером пятнадцать, Гуров открыл дверцу и достал металлический лоток, в котором лежал один лишь листок бумаги, сложенный вчетверо. Развернув его, Лев показал листок всем присутствующим и объявил:
– В ячейке номер пятнадцать, пользователем которой был ныне умерший Захарухин Дмитрий Семенович, обнаружен лист бумаги с изображенным на нем планом, скорее всего, жилого дома, и целым рядом цифр.
– О! – оживился Крячко. – Это же план виллы Захарухина. Вон, помечен сейф, а это, наверное, код замка.
– Скорее всего, ты прав, – кивнул Гуров.
Покончив с формальностями, связанными с необходимостью документального подтверждения итогов вскрытия ячейки, опера решили немедленно отправляться в Судаково, чтобы найти потайной сейф Захарухина и проверить его содержимое. Стас набрал на сотовом номер Риммы и попросил ее, чтобы она подъехала к своему загородному дому.
Когда «Волга» вырулила на шоссе в сторону Судакова, следом за ней, маскируясь за попутным автотранспортом, помчался большой черный джип. А опера, обсуждая итоги вчерашней встречи Гурова с Абреком и Копового со Штепселем, согласились с тем, что уголовники, отрицая причастность криминалитета к убийству Захарухина, скорее всего, не врут. Особенно с учетом установленного факта существования в Судакове и его окрестностях некой группировки, условно поименованной «амазонками».
– А что, если предположить, что одной из участниц группировки является Лида Урюпец? – зачем-то оглянувшись и, некоторое время понаблюдав за бегущими сзади машинами, вопросительно посмотрел на своих спутников Гуров. – Девушка она нехилая, по стати вполне соответствует описанным габаритам «амазонок», повод ненавидеть Захарухина и желать отмщения у нее налицо. А если учесть, что пострадавших от Хапаря в Судакове более чем достаточно, то… выводы напрашиваются сами собой.
– Но там явно есть и особь мужского пола! – Стас ткнул пальцем в потолок машины. – Это факт установленный. Кем он может быть, этот, как бы его назвать, «амазон»?
– Возможно, это и есть организатор группы, ее, так сказать, тренер и наставник. Володя, а в Судакове сейчас есть секции силовых единоборств?
– Да, – кивнул Коповой, – целых четыре. Две секции бокса при городских школах, но там в основном занимается мелюзга. Тренеры – мужики уже в годах, обоим под пятьдесят. Есть секция дзюдо при городском ФОКе, ее ведет один спец по этой части. Правда, пояс у него не черный, но работает на татами классно. Есть коммерческая секция кикбоксинга для мужчин и самбо для женщин. Базируется в ФОКе, существует около года, пользуется популярностью. Тренер – мастер спорта по самбо, победитель региональных первенств по кикбоксингу.
– А какой он из себя? – В глазах Крячко загорелся азартный огонек.
– Габаритами с меня, лет около тридцати, в общем и целом парень не дуб, не злыдень… По-моему, с головой он дружит. Что еще? Холост, не из озабоченных. К своим спортсменкам, насколько я знаю, относится очень корректно. Что уж у него вне спортзала – мне неизвестно.
– Вы с ним знакомы? – спросил Гуров.
– Как это называется, шапочно. На уровне «привет – привет»… Зовут его, как и меня, Владимир, фамилия… вроде Луцкий. Да, точно, Владимир Луцкий.