Жестокие цинковые мелодии
Шрифт:
Или еще что.
— Зима просто долгая выдалась.
Однако развлекательное шоу закончилось, стоило нам остановиться перед «Миром». Крысюки, забрав свои клетки и корзинки, скрылись в здании. Затем довольно долго не происходило ничего.
— Похоже, сработало, — доложила Паленая через час. Возможно, и так, но я не собирался уезжать, не задействовав запасной план. Еще до выезда из дома я повидался с Джо Керром и обо всем с ним договорился. Как раз теперь запасной план и вступил в действие — в виде небольшой, запряженной двумя козл а ми повозки, на к о злах
Рокки выгрузил мешок из-под муки, из которого сочилась тонкая желтая пыль. Я отсчитал ему несколько серебряных монет.
— Идет, — буркнул он голосом таким низким, что тот напоминал, скорее, землетрясение, и двинулся дальше. Не спеша.
Троллям нет нужды спешить. Им нет нужды убегать или догонять, им нет нужды опережать события.
За время ожидания я успел обойти строительную площадку по кругу. Я не увидел ни души — ни строителей, ни охранников, ни городских служащих, бывших здесь накануне. Таких пустынных мест в городе не бывает. Танфер терпеть не может вакуума. Стоит какому-либо месту опустеть, как туда очень скоро нагрянут воришки в надежде чем-нибудь поживиться.
Плоскомордый тоже обратил на это внимание.
— Что-то тут не так, Гаррет.
— Не то слово. — Я взял мешок серы и оттащил к стене, чтобы не мешал движению.
— Слышишь музыку?
— Нет.
— Мне только что показалось, будто я слышал музыку.
В нашу сторону направлялся один из дружков Джона Растяжки, волоча за собой жука размером с небольшого барашка. Не говоря ни слова, он просто бросил его на мостовую перед нами и поспешил обратно в бой. Ну, по правде говоря, я и не пытался взять у него этого жука.
Большая часть зрителей отступила подальше. Только несколько мальчишек шныряли еще между нами в надежде найти плохо оберегаемый карман. Однако когда жук грянулся о булыжники мостовой, потрясение кругами разбежалось от места падения — со скоростью слухов.
Паника угрожала захлестнуть Танфер еще до заката.
— Угу, верно, — сказал Плоскомордый, когда я начал возмущаться вслух. — Все как в тот раз, когда ты втравил в дело ту компанию жутких богов. До сих пор никого не беспокоило ничего, кроме снега.
Что ж, он говорил дело. Случается всякое, в том числе странное. Люди отмахиваются от этого до тех пор, пока не коснется их самих.
Лучше уж паника — в противном случае мои дорогие сограждане могли бы похоронить «Мир» под грудой тел в надежде увидеть что-нибудь любопытное.
— Эй, Гаррет, — заметил Плоскомордый, — двинь-ка ты по этой твари чем-нибудь. Она еще не сдохла.
Жук валялся на спине. Ноги его шевелились. Надкрылья, судя по всему, тоже. Потом он перестал дергаться. Похоже, оценивал ситуацию.
— Гаррет!
Жук перекатился на пузо, развернулся в мою сторону и щелкнул огромными коричневыми жвалами.
А потом он бросился
Я мастерски лягнул его ногой, послав в полет как хитроумно заверченный мяч. После чего встал и отряхнул бок от снега. Из экипажа, где пряталась от непогоды моя ненаглядная, послышался смешок.
Жук врезался в заднее колесо экипажа, нанеся ему некоторый ущерб, рухнул на мостовую, дернулся еще раз и затих.
Я плохо разбираюсь в таких вещах, но мне всегда казалось, что жуки обычно вырастают до размеров, которые удобны для них самих. Ну, и для потребляющих их грызунов.
Значит, придется возвращаться к версии безумного заклинателя.
19
— Мистер Гаррет? — послышался детский голос у меня за спиной.
— Кип Проуз! Как делишки? — Мы с ним не виделись довольно-таки давно. Кип подрос, хотя все равно оставался чуть выше пяти футов. Светлые волосы его сделались длиннее и всклокоченнее, глаза — голубее и безумнее. Сложение тоже стало капитальнее. Количество веснушек возросло на порядок. Стоять спокойно удавалось ему заметно лучше, чем прежде, но и так на него то и дело нападали приступы почесывания и подергивания. Благополучие, возможно, изменило его внешне — но не внутренне.
Кипрос Проуз — самый странный подросток из всех, кого я знаю. Он обладает тремя несомненными достоинствами. Потрясающе красивой матерью Кайен Проуз. И старшей сестрой Касси Доуп, по сравнению с которой мать кажется дурнушкой. Третье достоинство менее известно: мальчишка — самый что ни на есть настоящий гений. Возможно, сам он не придает этому значения, но в голову ему порой приходит такое, что могло бы сделать богачами довольно многих людей. Включая, возможно, и меня.
Признаюсь, имеется у меня небольшой финансовый интерес в мануфактуре, производящей трехколесники, палочки для письма и прочие изобретения, порожденные вывихнутым мозгом Кипа Проуза. Мне причитается доля с прибыли, поскольку это я отыскал гения, помог ему остаться в живых и свел с людьми, обладающими достаточными финансами и возможностями, чтобы эту мануфактуру построить. С Вейдерами и Тейтами.
— У меня все неплохо, мистер Гаррет. А у вас?
Я мгновенно насторожился. Чего и вам советую: держите ухо востро со всеми подростками мужского пола, отличающимися хорошими манерами, почтительностью и съехавшей крышей.
Этот пацан что-то задумал. Определенно.
Кип был не один. Двое его приятелей подобной же диковатой внешности стояли на противоположной стороне улицы и делали вид, будто происходящее их не интересует.
Вдвойне подозрительно.
Тинни замечательно разбирается в людях. Когда это ей интересно, конечно. Обычно она использует свои навыки применительно к одному мне. В данном случае она сделала исключение…
— Как поживает мама? И сестричка Касси? — спросил я.
Тинни включила свой рыжеволосый жар на полную мощность, от которой с людьми обыкновенно происходит сердечный паралич, разжижение до состояния киселя и ограничение словарного запаса местоимениями.
Кип слабо квакнул, как раздавленная лягушка. Всего раз.
Тинни придвинулась вплотную к нему.
Кип знал, кто она. Одна из этих сказочных женщин-паучих из племени Тейтов. Он видел ее на мануфактуре. Вне всякого сомнения, она наложила изрядный отпечаток на его созревающую юношескую психику.