Жестокие игры (Лира 2)
Шрифт:
– До вечера, - попрощался граф, и, насвистывая, вышел.
Я подтянула колени к животу, прислушиваясь к своему телу, пытаясь найти какие-то... изменения, что ли. Я - женщина! С ума сойти. При мысли о произошедшем ночью я залилась краской - неужели так будет всегда?
А еще я никогда не слышала, чтобы граф насвистывал мотив 'Морячки'! И вообще насвистывал что-то.
Может, быть его любовницей не так уж и плохо? По крайней мере, за помощь Сорелу он меня не прибьет - а я твердо решила спасти сына бывшего Первого Советника.
Из окна гостиной был виден помост с последними из рода Дойер - остальных вчера вырезали люди князя. Самого Советника мне не было жаль - за одно то, что пришлось по его вине пережить
Сложно это все.
Насколько все было проще и понятнее, когда у меня был только Тим!
Решительно надев халат, я потребовала, чтобы кто-нибудь из стражи добыл мне еды, причем желала я непременно сыр, копченое мясо и хлеб. И побольше! Да, вот такие у юной леди вкусовые пристрастия.
В ожидании завтрака устроила бардак в гардеробной, разыскивая плотные зимние панталоны, которые можно было бы носить, как бриджи. Успев взмокнуть, как мышь, и проклясть все на свете, нашла их на самом дне сундука с бельем, надела. Поверх - легкое светло-желтое платье. Его цыплячий цвет мне никогда не нравился, хотя фрейлины и врали, что я похожа в нем на бабочку. Косу закрутила в плотный узел, перевив лентой так, чтобы ни один волосок не выбивался. В большую дорожную сумку из кожи какого-то редкого зверя - часть приданого принцессы Эстер - положила все деньги, что были у меня милостью Советника. Немного, всего сорок монет серебром. Подумав, спрятала во внутреннем кармане три перстня, несколько колец и серьги. Дурную идею добавить туда же колье, подаренное вчера Йаррой, прогнала, хотя даже на мой неискушенный взгляд его стоимость тянула не на одну сотню золотых.
Еды принесли целый поднос - видно, стражник не мелочился, выполняя мой приказ. Головки острого сыра, трех колец колбасы и каравая хватило бы, минимум, на троих.
– Еще что-нибудь, госпожа?
– Да, - уставилась я на солдата, - приборы, пожалуйста.
Тот непонимающе уставился на меня.
– Приборы, столовые. Ножи-вилки.
– Чуть не рассмеялась, вспомнив Тимара.
– Вот же... казарма! Кинжал хотя бы оставь, чем я все это богатство буду резать? Портняжными ножницами?
Зло покрасневший солдат отстегнул кинжал, и, неуклюже поклонившись, сбежал, пока взбалмошная девчонка еще чего-нибудь не захотела. Дурак.
Громко оповестив стражу, что собираюсь наводить красоту, приказала, чтобы меня не беспокоили. Завернула еду в тонкое полотно, сложила ее в сумку, а сверху добавила лекарств. Кажется, все. Одежда, конечно, тоже бы не помешала, но где ее взять?
Во дворе загомонили.
Я бросилась к окну в гостиной, пытаясь рассмотреть происходящее сквозь кружево гардин. Вон Йарра - высокий, худой, он выделяется в толпе разряженных придворных, как ворон среди павлинов. Лицо нейтрально-услужливое, но между бровями хмурая складка. Я точно знала, что он не сторонник развлечений князя - полноватого мужчины с тонкими усиками, обрамлявшими капризно изогнутую верхнюю губу.
Увидев мастифов, натасканных для охоты на людей, я сглотнула. Сидя, эти псы были почти с меня ростом. Надеюсь, они не имеют отношения к Лесным тварям, потому что иначе я пропала. С одним кинжалом, против всей своры - отличный способ самоубийства.
Сорела освободили от колодок, подтащили к князю. Тот что-то сказал юноше, похлопав его по щеке ладонью. Меня передернуло, когда я вспомнила, как эти липкие руки касались меня во время танца.
Дальше я не смотрела. Выбросила сумку в окно спальни, выходившей в сад. Спрыгнула сама, выставив руки, чтобы смягчить удар. Оправив платье, на случай, если кого-нибудь встречу, зашагала по боковым тропинкам к леваде, где со вчерашнего дня гуляли неприкаянные кони. Рыжий жеребец, уже знакомый со вкусом флера, быстро отозвался на зов.
Я навьючила на него сумку и повела к реке, окаймляющей сад. Насколько я помню окрестные ландшафты, единственное место, где можно спрятаться от охоты - скалы в нескольких лигах южнее. Готова поспорить, Сорел отправится именно туда.
*
Я едва не опоздала. Помню, как внезапно ослабели руки, когда я увидела окруживших Сорела псов. Швырнула флер, превращая дрессированных убийц в слюнявых щенков.
– Кто ты? Ты ведь не принцесса, верно?
– Верно. Я Лира, ты знал меня как Лауру Орейо. Помнишь маленькую девочку, которую ты опекал в замке Йарры?
– Ты?!.. Все остальное тоже было ложью?!
– Прости, Сорел, - отвернулась я.
– Если сможешь - прости, если нет, хотя бы не проклинай. У тебя есть три дня, чтобы добраться до Меота. Я уведу охоту.
Не глядя больше на парня, я спустилась к реке и побежала по мелководью, следя, чтобы мастиффы оставляли четкие, хорошо различимые следы. Обернулась я только один раз, чтобы сделать благословляющий знак вслед всаднику на рыжем коне.
Охоту я водила за нос до самых сумерек. Я еще никогда так не выкладывалась, используя флер, чтобы заглушить вбитую в собак преданность хозяину и рефлекторное желание выполнять команды, подаваемые рогом. Уже ночью, когда предгрозовая духота стала невыносимой, а я окончательно выбилась из сил, я оставила псов в узкой расселине между скалами, велев им сидеть тихо. Мрачно улыбнулась, представив реакцию князя на пропажу любимой своры. Нет, псов, конечно, найдут, но не раньше завтрашнего дня - я завела охоту далеко в горы, где конному не пройти. А пешком, по cкалам, ночью, с лошадьми на поводу, в сапогах на тонкой подошве... Может, заплутают? Хотя на такую удачу я не рассчитывала - чувство направления у Йарры было лучше, чем у намагниченной иглы.
Брань князя оглашала округу на несколько лиг. Каких только кар он не обещал псарям, если собаки не найдутся! Во время забега вдоль реки, карабкаясь в горы, я заставляла вожака подавать голос каждые двадцать-тридцать минут, а теперь псы молчали уже несколько часов. Мысленно пожелав удачи преследователям, я обошла их по широкой дуге и волчьим скоком - сто шагов бегом, сто быстрым шагом, направилась обратно к замку.
2
Никто не заметил моего отсутствия - стража рассудила, что принесенной еды вполне хватит на сутки, а обдурить княжеские караулы оказалось проще простого. Даже не ожидала. Но устала, как собака - когда я взбиралась по карнизу в свои покои, чуть не свалилась - руки свело, а ног я уже давно не чувствовала. Да и голова плохо работала, чем иначе объяснить брошенные в ванной лохмотья? Уже задремав, я подскочила на кровати и, оскальзываясь, бросилась к остаткам платья, разорвала его на лоскуты и оставила тлеть в камине. Завернулась в одеяло, как в кокон, и провалилась в мертвый сон. Я не слышала ни стражников, колотивших в дверь, ни того, как они, порядком поспорив, вошли все же в покои, проверить, почему я молчу третьи сутки, ни раскатов грома, от которых раскачивалась люстра, ни шума ливня, ни даже криков во дворе, оповещающих о возвращении князя.
Проснулась от того, что с меня грубо содрали одеяло, едва не сбросив с кровати.
– Ты что себе позволяешь, дрянь?!
– Раздалось над ухом.
Испуганно охнув, я отпрянула от нависшего надо мной графа. Во мраке комнаты, освещаемой лишь вспышками молний, он был похож на ожившую статую Темного - угловатые костлявые плечи, облепленные насквозь мокрой одеждой, полные ярости, горящие ледяным серебром глаза. Татуировка на его груди не светилась - прожигала рубашку.
– Я сутки князя по горам водил, чтобы дать тебе, идиотке, время уйти от псов! Ты чем думала, а?! Задницей? Спасительница хренова! Я шесть амулетов перевел, чтобы притянуть грозу!