Жестокие игры мажора

Демина Маша

На мгновение мы погружаемся в неловкую атмосферу, которая слишком быстро наполняется статическим электричеством.

— Ешь, — гремит он басом в тишине, чем только усиливает мой дискомфорт.

Прочистив горло, я поворачиваю голову в его сторону.

— А ты?

Багиров откидывается на спинку сиденья и подкладывает руку под голову.

— Я не ем это дерьмо.

Я морщу нос от его грубости.

— Прекрати оскорблять то, что я люблю, — огрызаюсь я в мягкой форме. —

Между прочим, это очень вкусно.

— У нас явно разные вкусовые предпочтения, — его тяжелый взгляд опускается на мои губы, а потом соскальзывает ниже.

Поверхностный вдох вздымает мою грудь, и я отворачиваюсь, ерзая на месте и оттягивая юбку к коленям.

Из его уст эта фраза звучит до неприличия двусмысленно.

Игнорируя жар, расползающийся под кожей, я открываю пакет и достаю бургер.

Разворачиваю его и жадно откусываю, стараясь не думать о том, что Багиров сейчас смотрит на меня.

Мм… Боже. Как же вкусно!

Я прикрываю глаза и облизываю жирные губы. Плевать, что Илай обо мне подумает. У меня есть этот миг, и я хочу кайфануть, прежде чем вернусь в реальность.

Пустой желудок с благодарностью принимает еду, и я с аппетитом откусываю еще, краем глаза замечая, как на пергамент, разложенный на моих коленях, вываливается излишняя начинка.

Ну да, манерами леди я не обладаю. Особенно когда дело касается жирного бургера.

Избегая какого-либо общения с Багировым, я снова кусаю бургер. Мне кажется, гормон счастья сейчас зашкаливает. Это лучшее, что случалось со мной за последнее время.

Я в очередной раз вонзаю зубы в хрустящую кунжутную булочку, и большая капля соуса, пролившись на мои губы, медленно сползает прямо на подбородок.

Я стону и прикрываю глаза, убирая бургер от лица. И это стон разочарования, в первую очередь потому, что мне приходится прерваться, ну и во вторую из-за того, что мне становится немного стыдно.

Я перестаю жевать, кладу бургер на развернутую пергаментную упаковку и беру салфетку, чтобы быстро стереть свой позор с лица.

В салоне тишина.

Я жду подкола или хотя бы смешка со стороны Багирова, но ничего не происходит; я сглатываю и тянусь за колой, которую он вставил в специальный подстаканник.

Стакан ледяной, с капельками конденсата, но даже холод напитка не в силах заглушить огонь внутри меня.

Лед гремит слишком громко в образовавшейся тишине, пока я возвращаю стакан на место.

Я нервно облизываю губы и бросаю взгляд на Багирова.

Разумеется, Илай следит за мной подобно голодному ястребу.

А потом подается вперед, и я инстинктивно втягиваю в себя воздух. Он же не собирается… Черт…

Багиров поднимает руку и проводит большим пальцем

по уголку моего рта, сбивая напрочь мое сердцебиение.

Но мне становится хуже, когда я вижу, как он слизывает остатки кетчупа со своего пальца.

Бог ты мой. Почему я не вижу в этом жесте ничего отвратительного? А-а. Вообще нет. Наоборот. Я нахожу этого засранца еще более сексуальным.

Заметив мою реакцию, Багиров кривит губы в жесткой усмешке, добивая меня.

Температура между ног мгновенно повышается на несколько градусов, будто он включил подогрев сиденья.

Прочистив горло, я заставляю себя вспомнить о бургере и откусить от него большой кусок.

Пытаясь казаться очень занятой, я достаю картошку фри и уплетаю хрустящие горячие соленые ломтики с остатками бургера.

Но следующая картофелина встает поперек горла.

— Откуда у тебя шрамы на спине?

Я дважды сглатываю и тянусь за спасительной колой.

Присосавшись к трубочке, я пью, пока из стакана не доносится громкий булькающий звук, говорящий о том, что напиток закончился.

Еще раз сглатываю и, сжав влажный от конденсата стакан в руках, смотрю на Багирова.

Он, опершись локтем на руль, полностью повернут ко мне и сосредоточен на моем растерянном выражении лица.

— Упала, — наконец отвечаю я.

Багиров поджимает губу.

— Сомневаюсь.

— Ч-что?

— Думаю, ты мне врешь, Ведьма, — произносит он грубым голосом, расслабленно проводя татуированной рукой по своему широкому горлу.

— Н-нет… С чего мне это делать?

Багиров окидывает меня бесстрастным взглядом.

— Тогда я спрошу еще раз. Откуда у тебя на спине шрамы?

Я не могу перестать нервничать, поэтому переключаю внимание на бардак, который я устроила у себя на коленях.

Медленно и осторожно я начинаю убирать крошки и остатки недоеденной еды в большой крафтовый пакет, после чего аккуратно ставлю его на пол себе под ноги.

Ладони потеют, и я неспокойно провожу ими по бедрам.

— Я упала… в детстве…

— Как ты упала? — не унимается он.

Господи, какая ему вообще разница?

Шумно втягиваю воздух и выдыхаю.

— Илай. Я упала в детстве. Это все, что я могу сказать…

— Можешь? — в его голосе вспыхивает что-то похожее на раздражение. — Или просто не хочешь говорить правду?

Я сжимаю кулаки.

— Я не хочу говорить об этом, — шепчу сквозь зубы, тоже немного выходя из себя.

Звук вибрации нарушает наше скудное общение, и я поворачиваю голову к Илаю.

Он сидит в той же позе, только теперь в его руках телефон, на экран которого он смотрит, нахмурив брови.