Жестокие игры
Шрифт:
– Теперь понял, – буркнул хлебобулочник. – И чего тебе надо? – он уставился не мигая, сбив бейсболку назад о плечо соседа по плену.
– Когда мне надо будет – сам приду. – Я вытащил из своего кармана три сотовых, которые отобрал, когда спеленал их владельцев тремя ударами в яблочко. – За девчонку головы оторву, нижние – в первую очередь. Я понятно объясняю? – загрубил голос для убедительности.
– Ага, разбежались, – артачился Батон, чувствуя, что конкретно против него мне крыть нечем.
Но я ж не просто так заработал славу человека, умеющего создавать ситуации. Могу поднапрячься и подломить говнюка, но лучше раскопать, почему с ним носится Крош.
А Крош мне может пригодиться. Вернее, уже.
– Твой который? – спросил я его, перебирая сотовые.
– Самсунг, – ответил он. – А откуда ты про меня знаешь?
– Да, кто ты такой? – наконец, лениво подал голос Дятел – самый флегматичный из них.
Я включил bluetooth на сотовом хакера, нашел нужный файл на своем, редактором подчеркнул некоторые фамилии, перекинул ему фото и лениво выдал досье:
– Крошев Игорь Матвеевич, двадцать три года, служил в инженерных частях, с закрытыми глазами собираешь компьютеры и взламываешь защиту любой сложности. Пишешь хакерские приложения как дышишь. Полгода в розыске за взлом системы безопасности Центробанка. Хорошо заметаешь электронные следы, но я тебя нашел. И мне нужна вся информация по людям, которых я отметил. Даже какого цвета у них моча по утрам. Скрыться от меня не удастся. – Я кинул телефон ему на колени и нагнул за плечи, чтобы дотянуться и разрезать скотч, стягивающий его руки. Потом продолжил: – Дятлов Дмитрий Савельевич, он же Сташевский Филипп Михайлович, родился в Северодвинске, двадцать три года, сослуживец Игоря, из камня и куска проволоки способен одинаково легко создать передатчик и вечный двигатель. В прошлом приторговывал в клубе экстази. Добрался до Москвы автостопом, по настоящей фамилии числишься без вести пропавшим.
Парни смотрели настороженно, сканировали меня взглядом. Я знал, что Крош сломает все базы, но нароет и обо мне все, и сообщит мне цвет моей мочи – ему для этого хватит цифрового отпечатка моего смартфона и следа после подключения bluetooth.
Я поднялся и пошел к машине, припаркованной у дома Маринки, предоставив Крошу самому освобождать своих приятелей.
Глава 5. Не по Сеньке шапка
В «Синий филин» я подкатил на такси уже за полночь. Королева встретила с оскорбленным видом, сверкала зло зенками и надувала губы. Я достал из своего арсенала самый виновато-преданный вид, нацепил его на себя и побитым щенком заскулил ей в ухо, прижимая к себе крепко:
– Уточка моя, летел к тебе подбитым селезнем. Прости, хромал на одно крыло… Вот дохромал, сирый и убогий, – и сложил брови домиком с умоляющим видом.
Не ту профессию выбрал, надо было в Театр сатиры сразу после армии чапать.
Она вскинула на меня недоуменный взор и после паузы рассмеялась:
– Уточка?! – Я кивнул, пожимая плечами и строя забавную рожицу. Алинка расхохоталась весело и непринужденно. – Какой ты милый, Вит! – и она прижалась губами к моим, вовлекая в поцелуй.
Я ж обещал оттрахать ее так, чтоб умоляла отпустить. Пришлось держать марку – всосал губы так, что, наверное, ее глаза сползли на щеки. Стало дико смешно от этой мысли, но я зажмурился и чуть не задрал ножку, как девушка, выражая степень своего блаженства. Трахнул ее рот языком, чувствуя вкус какого-то коктейля и женских ароматизированных сигарет – ненавидел ментол и эвкалипт, у меня на него психологическая аллергия еще с колледжа, когда пережрал «Mentos» и «Halls» после несанкционированных ночных загулов, а от королевы просто разило этим мятным айсом.
Захотелось отплеваться, но я просто отпустил губы девушки, покрасневшие и заметно припухшие.
– Здорово, Виталя! – хлопнул по плечу Олег. – Добро пожаловать в клуб! – фальшивое радушие, призванное спрятать его холод и раздражение от необходимости во мне, плохо справлялось со своей задачей. – Пойдем, покажу, что здесь к чему.
Ничем особенным клуб от других не отличался – подвижная площадка для диджея, стробоскопы, дискотечные шары, пара вип-ярусов… Только что тумбы для танцовщиц go-go стилизованы под ушастых филинов: крылья – ажурные лестницы, голова – клетка, и подвижный воротник из перьев – горящих живым синим пламенем. Как раз сейчас в окружении огня танцевала девушка. Выглядело опасно: прижми перья к голове стальной птицы – девчонка сгорит заживо. От этой мысли передёрнуло.
Олег повел меня в коридор, скрытый за тяжелыми портьерами с двумя охранниками по бокам. Таких качков еще поискать. Скользнул по их телам взглядом: тупые псы без разума во взгляде, тренированные выполнять команды. В коридоре было намного тише – шторы явно со звукоизолирующими вставками.
Мы прошли в самый конец, потом по лестнице на второй этаж. Здесь стояла мягкая тишина, такая, какая бывает, когда стены задрапированы тканью, а полы застелены коврами – как здесь. Приглушенный свет добавлял тепла, большие экзотические растения оживляли комфортное для самоощущения пространство, а тщательно подобранные естественные теплые природные оттенки расслабляли. Я зевнул, бросил взгляд на композицию кожаных кресел и деревянного столика-куба в квадратном тупичке с окном. Сюда меня и привел Олег.
– Присаживайся, – предложил он, откидывая крышку столика, как оказалось, с винным холодильником внутри и держателями для бокалов. – Виски, коньяк, вино, текила?
– Вино. – Я заметил бутылку итальянского белого полусухого – такую же пили в сауне, и напиток мне понравился. Очень легкий, с ненавязчивым послевкусием.
– Что у вас с Алинкой? – неожиданно спросил Олег. – Ты ей нравишься.
– Ты о нас хотел поговорить? На правах брата? – усмехнулся я.
– Да плевать на… что там у вас, – оскалился он, поворачиваясь ко мне на пятках. Его глаза горели яростным безумием, черты лица заострились. – Меня ее… – он сжал губы на секунду и выхаркнул со слюнями: – папаша достал!
И бутылка коньяка, из которой он явно собирался плеснуть себе в бокал, лихо отправилась в межконтинентальный полет, но врезалась в стену и со звонким хлопком разбилась. Видно, Верхов достал пасынка прямо пропорционально стоимости белого коньяка и приложенной силе, чтоб отправить его раскрасить стену мокрым вонючим пятном…
Это я сейчас о коньяке или Верхове-старшем?
– Избавь меня от этих подробностей, – лениво ответил я мажору. – Если ты решил меня кинуть – расходимся, – смотреть сверху вниз, сидя напротив стоявшего полудурка, оказалось затруднительно, но я старался. – У меня все готово. Жду бабки.