Жестокие игры

Пиколт Джоди Линн

Лицо Марша пошло пятнами.

– Гореть ему в аду!

В законе были слабые места. Даже если сейчас Кэтрин уверяет, что солгала относительно того, что имела сексуальные контакты с Сент-Брайдом, это не является неопровержимым доказательством его невиновности, а значит, о ее признании защите сообщать необязательно. Поэтому Мелтон Спригг понятия не имел, что Кэтрин отказывается свидетельствовать против его подзащитного.

– В аду ему самое место, – согласилась Лоретта. – Но нельзя ждать так долго, нужно срочно что-то предпринимать.

–

Признать вину? – оторопел Джек. – Разве это не означает, что они испугались?

Адвокат покачал головой.

– Большую часть рассматриваемых в суде дел, где-то процентов десять, без вариантов выигрывает сторона обвинения, процентов десять – защита. Но основную массу, до восьмидесяти процентов, – ни те ни другие. Обвинение всегда предлагает пойти на сделку о признании вины, потому что не уверено, что добьется обвинительного приговора.

– Ну и где я, Мелтон? В тех десяти процентах без вариантов проигранных дел или в десяти процентах выигрышных?

– В вашем случае, Джек, пять процентов там и там, но девяносто – где-то посередине. В делах об изнасиловании чаще всего все сводится к слову обвиняемого против слова потерпевшего. Приговор, обвинительный или оправдательный, может зависеть от того, хорошо ли присяжные позавтракали.

– Я не буду признавать вину! – заявил Джек. – Не хочу признаваться в том, чего не совершал.

– Просто выслушайте меня, договорились? Потому что в мои обязанности входит разъяснить вам последствия сделки или отказа от нее. – Мелтон протянул ему факс. – Они готовы переквалифицировать обвинение в сексуальное домогательство. Восемь месяцев тюрьмы, никакого условно-досрочного освобождения. Это хорошее предложение, Джек.

– Это хорошее предложение для того, кто, черт побери, виновен! – воскликнул Джек. – Я и пальцем ее не трогал, Мелтон! Она врет.

– Вы уверены, что сможете убедить в этом двенадцать присяжных? Вы хотите сыграть в русскую рулетку?

Он поднял чашку Джека, взял из-под нее салфетку и провел посередине линию. Вверху с одной стороны он написал «за», с другой – «против».

– Давайте рассмотрим ситуацию, если вы предстанете перед судом. В лучшем случае вас оправдают. В худшем – осудят за преступление второй степени. Семь лет тюрьмы.

– Я думал, что наказание, предусмотренное по этой статье, от грех с половиной до семи лет.

– Только если освободят досрочно. Но чтобы получить условно-досрочное освобождение, необходимо пройти полный реабилитационный курс для насильников.

Джек пожал плечами.

– А это настолько трудно?

– Вы обязаны будете ежедневно проявлять готовность обсуждать мельчайшие подробности своего преступления, совершенного на сексуальной почве. А это означает, что вы должны чистосердечно признаться, что вас привлекают юные девушки.

– Какая чушь! – вскипел Джек.

– Только не для осужденного. В глазах комиссии по условно-досрочному освобождению вы совершили это преступление. Точка. И вас не выпустят досрочно, пока вы не пройдете реабилитационный курс.

Джек провел ногтем большого пальца по щербине на столе.

– А если признать вину, – выдавил он, – какие здесь «за»?

– Во-первых, отсидеть придется всего восемь месяцев. И все. Даже если вы каждую секунду будете кричать о своей невиновности, вас все равно выпустят через восемь месяцев. Во-вторых, вы будете отбывать срок в окружной тюрьме, на ферме. Будете работать на свежем воздухе. Тюрьма штата – совершенно другое дело. Отсидите свое и вернетесь к прежней жизни.

– Но в моем личном деле будет отметка о сроке.

– За мелкое правонарушение, – возразил Мелтон. – Через десять лет его аннулируют, как будто его и не было. А обвинение в изнасиловании – это пятно на всю жизнь.

К своему ужасу, Джек почувствовал, что в горле встал комок, на глаза навернулись слезы.

– Восемь месяцев! Это очень долго.

– Намного меньше, чем семь лет. – Когда Джек отвернулся, адвокат вздохнул. – Как бы там ни было, мне жаль вас.

Джек повернулся к нему.

– Я не совершил ничего предосудительного!

– Восемь месяцев, – сказал в ответ Мелтон. – Вы не успеете и глазом моргнуть, как окажетесь на свободе.

Зал суда вызывал клаустрофобию. Стены нависали над Джеком, а воздух, который он вдыхал ртом, словно глыба опускался на дно желудка. Он стоял рядом с Мелтоном Сприггом, не сводя глаз с судьи Ральфа Гринлоу, чья дочь три года была у Джека в команде вратарем. Непредубежденный суд? Как бы не так! Каждый раз, когда Джек встречался взглядом с судьей, он видел, как в его глазах мелькала мысль о том, что на месте Кэтрин Марш, сидящей за прокурором, могла оказаться его дочь.

Судья изучил сделку о признании вины – клочок бумаги, на котором Джек поставил свою подпись, как будто кровью подписал договор о продаже души дьяволу.

– Вы ознакомились с этим документом, прежде чем его подписать?

– Да, Ваша честь.

– Было ли оказано на вас какое-либо давление, что-то обещано взамен, чтобы заставить признать себя виновным?

Джек вспомнил салфетку, все «за» и «против», которые написал на ней Мелтон. После встречи с адвокатом он забрал ее с собой и на следующий день смыл в унитазе.

– Нет.

– Вы понимаете, что, признав себя виновным, отказываетесь от своих прав?

«Да, – подумал Джек, – от права жить своей жизнью».

– Да, – сказал он вслух.

– Вы понимаете, что имеете право на адвоката?

– Вы понимаете, что имеете право на суд присяжных?

– Вы понимаете, что присяжные должны прийти к единогласному решению, чтобы признать вас виновным?

– Были ли использованы против вас улики, полученные незаконным путем, чтобы заставить подписать это признание?