Жестокие святые
Шрифт:
Есть только Елена. Мы целуемся, исследуем и пожираем рты друг друга.
Мои бедра продолжают двигаться, ища любое трение, которое я могу найти, и искушение тепла между ее ног сводит меня с ума.
Я просовываю руку ей под рубашку, а затем мои пальцы наслаждаются ее нежной кожей. Я исследую изгиб ее талии, ребра, а затем кружево, прикрывающее грудь.
Желая увидеть ее лицо, я прерываю поцелуй. Затаив дыхание, с распухшими губами, наши взгляды встречаются. Я убираю кружево со своего пути, и моя ладонь принимает на себя тяжесть ее груди. Мой большой палец
— Господи, Елена.
Я никогда ничего так сильно не хотел. Мне нужно быть похороненным глубоко внутри ее тепла. Я должен заявить на нее права.
Глава 23
ЕЛЕНА
Нет ни капли той нервозности, которую я испытывала в день нашей свадьбы. Не после сегодняшнего. Не после того, как чуть не потеряла Люциана.
Голод. Неподдельная похоть. Любовь. Это все, что я вижу на лице Люциана.
В нем нет жестокости. Никакой порочности. Никакой ненависти.
Мой разум затуманен желанием к Люциану. От его поцелуев у меня кружится голова, перехватывает дыхание, и я испытываю потребность в нем еще больше. От его прикосновений моя кожа загорается, заставляя мурашки распространяться по всему телу. Мой живот сводит от ощущения его эрекции, трущейся об меня.
Боже. Боже. Боже.
Я никогда не испытывала ничего настолько всепоглощающего.
— Люциан, твой телефон продолжает звонить, – кричит тетя Урсула за пределами комнаты, и это разрушает интимный момент.
И все же Люциан не отпускает меня.
— Я выйду через пару минут. Отправь это на голосовую почту, – кричит ей в ответ он.
Уголок его рта приподнимается, когда он смотрит на меня, его желание ничуть не уменьшается от того, что его прервали.
Снова его большой палец касается моего соска, заставляя мой живот сжиматься от сладкой боли.
То, что он заставляет меня чувствовать – это неописуемо. Я опьянена и жажду большего.
Еще одно касание его большого пальца, и моя спина выгибается дугой, сильнее прижимая мою грудь к его ладони и вырывая у меня стон.
— Блять. – Люциан отступает назад.
Мои ноги опускаются на пол, и мне приходится прислониться к шкафу, потому что в ногах нет силы.
— Тебе нужно уйти, или я трахну тебя прямо сейчас, – говорит он низким и грубым голосом от страсти, которую мы только что разделили.
— Дай мне секунду. У меня затекли ноги, – отвечаю я, все еще задыхаясь от его прикосновений и поцелуев.
— Господи. – Он сжимает руки в кулаки, его глаза сверлят мои.
Похоже, он собирается потерять контроль в любую секунду, и тогда мой взгляд опускается на его эрекцию, натягивающую ткань его спортивных штанов.
Пресвятая
— Иди, Елена. Сейчас, – выдавливает он сквозь стиснутые зубы.
Выбегая из комнаты, я поправляю лифчик, рубашку и прическу. На верхней площадке лестницы я останавливаюсь, чтобы отдышаться от желания, которое все еще испытываю.
Боже мой, это было потрясающе.
И это была всего лишь прелюдия.
На что это будет похоже – заниматься любовью с Люцианом?
Я прикладываю руку к своей раскрасневшейся щеке, пытаясь охладить кожу.
Затем мои губы приподнимаются, потому что вместо того, чтобы бояться момента, когда мы займемся сексом, эта мысль только наполняет меня предвкушением.
Я спускаюсь по лестнице и иду на кухню. Тетя Урсула смотрит на меня, ее руки не прекращают месить тесто.
— С Люцианом все в порядке?
Я киваю.
— Да, ему просто нужна была минутка. – Я останавливаюсь рядом с ней. – Что я могу сделать?
— Ты можешь взбить яйца. Нам нужны два.
Я достаю их из холодильника и раскладываю в миску. Мое внимание привлекает движение на лестнице, и я наблюдаю, как Люциан идет в гостиную. Он выглядит спокойным и собранным, как будто это не он только что разогрел мое тело.
Мои руки двигаются автоматически, я не в силах оторвать глаз от Люциана, когда он опускается на диван, проверяя свои сообщения.
Я начинаю взбивать яйца, совершенно не обращая внимания на то, что я делаю.
Я помню, как впервые увидела Люциана. Мрачное выражение на его лице, когда он поправлял манжеты. Когда он потребовал рассказать, что я делала в Академии Святого Монарха. Урок стрельбы.
Мои глаза скользят по привлекательному лицу Люциана, щетине на его подбородке, широким плечам, венам, струящимся по его рукам. Его руки.
Боже, его руки были так приятны на моем теле.
Я прикусываю нижнюю губу, когда в моем сознании вспыхивает наш первый поцелуй. Он пришел за мной, когда на него напали. Когда он вылез из машины, и я впервые стала свидетелем того, как он убивал. В ту ночь, когда я поделилась с ним своим самым мрачным секретом. Обещание, которое он дал и сдержал.
Неужели прошло всего шесть недель?
Кажется, что прошло больше времени.
Люциан смотрит на меня, нажимая кнопку набора номера на своем телефоне, затем прикладывает устройство к уху. Наши взгляды встречаются, и между нами мгновенно вспыхивает желание.
— Dio! Ты переборщила с яйцами, – восклицает тетя Урсула. – Они превращаются в комочки.
— О, извини, – говорю я, глядя вниз на беспорядок, который я устроила. – Я начну сначала. – Я беру два новых яйца и выбрасываю перебитые.