Жестокие святые
Шрифт:
— Ничего. Мы никогда не встречались лицом к лицу.
Блять.
Мои глаза встречаются с глазами наемника, и затем я нажимаю на курок.
Он заваливается на бок, из пулевого отверстия сочится кровь.
— Чувствуешь себя лучше? – спрашивает Алексей.
— Нет, вовсе нет, – бормочу я.
Алексей похлопывает меня по спине.
— Иди домой. Обними свою жену.
Я качаю головой и делаю глубокий вдох.
— Мы должны положить этому конец. Прошел целый месяц.
— Она становится нетерпеливой, – внезапно говорит Дмитрий. – Трое мужчин в клубе, где тебя даже не должно было быть, говорят мне, что она так же отчаянно хочет покончить с этим, как и ты.
Алексей пристально смотрит на Дмитрия, который, кажется, глубоко задумался.
— О чем ты думаешь? – спрашивает он своего хранителя.
Дмитрий переводит взгляд с Алексея на меня.
— Круглосуточная охрана в полной боевой готовности. Она собирается выйти из укрытия. Скоро.
— Недостаточно скоро, – бормочу я, направляясь обратно к машине. Оглянувшись через плечо, я спрашиваю. – Останетесь у меня?
— Да.
Мы все возвращаемся в фургон, и пока Франко везет нас домой, я мысленно прокручиваю в голове то, что сказал Дмитрий.
Я просто хотел бы, черт возьми, знать, кто она такая. Это дерьмо Умбрии действует мне на нервы.
Я сбрасываю пиджак и расстегиваю рубашку, чтобы снять жилет, не желая, чтобы Елена это увидела.
— Надевай этот жилет, когда выходишь на улицу, – говорит Алексей.
— Обязательно, – заверяю я его.
Может, он и убийца, но он один из самых преданных людей, которых я когда-либо имел честь знать в нашем бизнесе.
Когда Франко заводит машину на подъездную дорожку, я поправляю манжеты и одергиваю одежду. Я задвигаю надвигающуюся угрозу на задворки своего сознания, чтобы Елена не увидела беспокойства на моем лице.
Видит бог, она и так сегодня достаточно поволновалась.
Сегодня вечером я просто хочу похоронить себя внутри своей жены и забыть о существовании внешнего мира.
Глава 25
ЕЛЕНА
Я в шаге от того, чтобы начать грызть ногти. Я прибралась на кухне и постирала одежду, которую нам удалось купить до инцидента в ресторане.
Сейчас я перебираю вещи в шкафу. Все, что угодно, лишь бы занять себя.
Дверь открывается, и я поворачиваю голову в ее направлении. Когда я вижу Люциана, я бросаюсь к нему.
— Боже, я так волновалась, – говорю я, обнимая его за талию.
Я закрываю глаза и произношу благодарственную молитву за то, что он благополучно вернулся
Люциан обнимает меня в ответ, затем кладет палец мне под подбородок и приподнимает мое лицо.
— Я не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.
— Я всегда буду беспокоиться, – шепчу я, ища в его глазах хоть какой-нибудь признак того, что с ним не все в порядке.
Он опускает голову и нежно целует меня в губы, затем говорит:
— Я просто собираюсь принять душ.
Я отстраняюсь от него.
— Ты не доел свой ужин раньше. Могу я разогреть его для тебя?
Уголок его рта приподнимается, когда он снимает пиджак.
— Нет, сегодня вечером я планирую съесть что-нибудь другое.
— Оу? Что? Я могу приготовить что угодно, пока ты примешь душ и выпьешь чего-нибудь.
На его губах расплывается волчья ухмылка.
— Не выходи из комнаты.
Когда он заходит в ванную, мои глаза расширяются от осознания.
Он имел в виду меня.
О, боже.
Мне нужно подготовиться.
Я бросаюсь к шкафу и начинаю рыться в нижнем белье, которое у меня есть. Я достаю белый комплект, понимая, что это будет наш первый раз, когда мы займемся любовью.
Зная, что Люциан быстро принимает душ, я раздеваюсь так быстро, как только могу. Я натягиваю белые кружевные трусики и кружевную ночную рубашку в тон, которая завязывается под моей грудью. Мои руки порхают над кружевом, расправляя его.
Делая глубокие вдохи, я прислушиваюсь, когда выключится вода. Потом я вспоминаю, что мои волосы собраны в конский хвост, и быстро распускаю их, взбивая пальцами.
Вода выключается, когда я собираю свою снятую одежду и засовываю ее на время в шкаф.
Я поворачиваюсь и раздумываю, не присесть ли мне на кровать. Лежать в сексуальной позе? Может быть, мне следует –
Люциан выходит из ванной, и я замираю. Вокруг талии у него обернуто полотенце. Его взгляд скользит по мне, а затем он останавливается как вкопанный.
Он смотрит на меня до тех пор, пока мои щеки не начинают гореть.
— Господи, Елена, – выдыхает он. – От тебя захватывает дух.
— Я хотела надеть что-нибудь особенное для тебя, – говорю я, счастливая видеть признательность и желание, светящиеся в его глазах.
— Ты можешь носить это каждый вечер, – бормочет он, все еще глядя на меня.
Люциан сжимает руки в кулаки, и когда он не подходит ко мне, я подхожу к нему. Мои глаза ищут его, и, не видя ничего, кроме желания, я приподнимаюсь на цыпочки и целую его в шею, глубоко вдыхая его запах.