Жестокие святые

Херд Мишель

Она бросает на него недовольный взгляд.

— Не смей. Мое сердце долго не выдержит.

Мы наслаждаемся едой, и, наблюдая, как Люциан смакует каждый кусочек, мне становится легче. По крайней мере, у него здоровый аппетит.

Потом меня поражает, каким спокойным он выглядит, как будто каждый день приходит домой с работы, и это заставляет меня задуматься, были ли какие-нибудь плохие дни, которыми он не поделился с нами.

Эта мысль мне не по душе.

Нисколько.

Он смотрит

на меня и улыбается, как будто в него не стреляли ранее. Его глаза начинают прищуриваться, глядя на меня.

— Что?

— Ты скажешь нам, если у тебя будет плохой день, верно? – спрашиваю я, накалывая на вилку кусочек салями.

Он откладывает нож и тянется к моему лицу, заправляя прядь волос мне за ухо.

— Нет. Я не буду приносить свою работу домой. К тебе это не имеет никакого отношения.

На моем лбу мгновенно появляется хмурая складка.

— И все же ты ожидаешь, что я потрачу деньги, которые ты приносишь домой?

— Да. Так уж обстоят дела, amore mio.

Мой гнев вспыхивает.

— Я отказываюсь носить одежду, залитую твоей кровью.

— Что ж, – он приподнимает бровь, глядя на меня, и выражение предупреждения играет на его чертах, – тогда тебе просто придется разгуливать голой.

— Dio, – бормочет тетя Урсула себе под нос.

В этот момент в столовую заходит Алексей. Люциан встает, бормочет извинения, а затем выходит вслед за Алексеем из комнаты.

Я откидываюсь на спинку стула, качая головой.

— Так уж заведено, cara, – говорит тетя Урсула.

— Я сейчас умру от беспокойства, – говорю я. – Каждую секунду я буду беспокоиться, все ли с ним в порядке.

— Это цена, которую мы платим за любовь. – Мой взгляд устремляется к тете Урсуле.

Это цена, которую я заплачу за то, что влюбилась в главу мафии.

Я знаю, что спор с Люцианом в этом вопросе не поможет, но все равно я этим недовольна. Я вздыхаю, снова беру вилку и начинаю есть.

Люциан возвращается в столовую, одетый в свежий костюм. Он кладет руку мне на затылок и, склонившись надо мной, быстро целует в губы.

— Я ухожу. Вернусь позже.

Мои губы приоткрываются, когда он подходит, чтобы поцеловать тетю Урсулу в лоб.

— Но ты сказал, что берешь отгул на остаток дня, – наконец произношу я.

Его глаза встречаются с моими, выражение его лица мрачное.

— Кое-что прояснилось.

Не зная, сердится ли он на меня или на что-то еще, я спрашиваю:

— Все

в порядке?

— Конечно, amore mio.

Я смотрю, как он выходит, и, вскакивая, кричу:

— Подожди.

Люциан останавливается, и когда он оборачивается, я врезаюсь в него, обнимая за талию.

— Пожалуйста, будь осторожен.

Его руки обнимают меня.

— Я так и сделаю. Не волнуйся.

Я поднимаю к нему свое лицо.

— Ti amo.

Мгновенно на его лице появляется улыбка, и она немного разгоняет напряженность на его лице.

— Ti amo, – повторяет он и дарит мне еще один глубокий поцелуй.

Он отстраняется от меня, и я пытаюсь запомнить его уверенную осанку, когда он выходит из дома с Алексеем.

Пожалуйста, верни его ко мне.

_______________________________________________

ЛЮЦИАН

Сидя на заднем сиденье фургона, я надеваю пуленепробиваемый жилет.

Алексей наблюдает за мной, в его глазах беспокойство, которое я не привык видеть, затем он спрашивает:

— Ты уверен в этом?

— Да, – бормочу я, хотя совсем не уверен. – Просто убедись, что я в конечном итоге не умру.

Я собираюсь стать приманкой, надеясь выманить того, кто стрелял в меня в открытую. Это дерьмовая идея, но это все, что у нас сейчас есть.

Здесь только Франко, Дмитрий, Алексей и я. Маттео и остальные охранники дежурят возле моего клуба, так что их с нами невидно.

— Приближаемся к клубу, – бормочет Франко в свой микрофон.

Я снова надеваю рубашку поверх жилета и, застегнув ее, натягиваю пиджак.

Надеюсь, все это будет не напрасно. Я действительно хочу заполучить в свои руки ублюдка, который в меня стрелял.

Я наблюдаю, как Алексей проверяет свою винтовку, которую собирается спрятать под пальто.

Франко паркуется недалеко от входа. Когда мы все выходим, мои глаза осматривают окружающие здания. Заходящее солнце отражается от окон, из-за чего трудно что-либо разглядеть.

Чувствуя, как волосы встают дыбом у меня на затылке, я делаю глубокий вдох. Алексей пристраивается рядом со мной, Дмитрий идет впереди, а Франко замыкает шествие, пока мы идем к дверям. Вышибала отцепляет золотую цепочку и отступает в сторону, пропуская нас.

— Мистер Контрони, – приветствует он меня, когда мы входим в пустой клуб, поскольку он открывается только в девять вечера. Вместо того чтобы идти в VIP-секцию, как я всегда делаю, когда прихожу в Vizioso, мы поднимаемся на крышу.