Жестокий лес
Шрифт:
— В свое время узнаете.
— Вот-вот… — Климашко даже заскрипел зубами. — Такое наваливается на нашу голову! Говорю им: “Не делайте из меня дурака”. А они свое: “Надо идти!”
— Что дочка взяла с собой?
Опять Климашко переглянулся с женой.
— Да говори уж, — наклонила она голову.
— Когда ушли, я и увидел: ружья нет. Оно у меня висело в той комнате, — кивнул на двери справа. — Наверно, Анна через окно передала.
— Ну а вещи какие взяли? Продукты?
— Окорок копченый, кусок сала. Белье, обувь, одеяло. Зимнее пальто. Спрашиваю: “Зачем пальто?” — “Так, —
— И куда же они пошли? — допытывался Бутурлак. — Огородами к лесу?
Климашко заморгал, хотел что-то сказать, но вскочила жена:
— Я уже вам правду скажу. Это он, обормот, нашу дочку опутал, а она такая доверчивая и любит его. Поймайте же этого бандита, может быть, Анюте легче станет. Я слышала, в Сарны хотели ехать. На станцию пошли. Я во двор вышла, слышу: шепчутся, а Алексей и говорит: “В Сарны поедем, а там видно будет”. А увидел меня — осекся.
— Если узнаете о местонахождении дочери и Алексея Иванцова, — сказал официально Бутурлак, — немедленно сообщите органам госбезопасности.
Выслушав информацию, Виктор Эдуардович подумал немного и спросил:
— Итак, считаете, что они решили пересидеть в лесу?
— Куда еще могут податься? Про остров среди болот, где Гришка прятался с Коршуном, знают только местные жители, но ведь туда никто не ходит, болота черные, опасные — кому хочется жизнью рисковать? Жмудь недаром пошел к Анне. Ему одному на острове не выжить. В окрестные села не пойдешь, здесь тебе и конец. А женщину не заподозрят. Еще и с настоящими документами. До райцентра там километров десять, и раз в неделю за продуктами сходить можно.
— Решено! — Подполковник хлопнул ладонью по столу. — Сейчас я сообщу волынским товарищам, что Григорий Жмудь, вероятно, где-то в их краях, и договорюсь о вашей операции. А вы отдыхайте до двенадцати. В тринадцать выедете с оперативной группой.
— Надо бы взять с собой Шамрая. Можно найти проводника и среди местного населения, но Андрей уже в курсе дела.
— Не возражаю.
Оперативная группа прибыла в райцентр после одиннадцати ночи. Заночевали в гостинице, а в четыре утра Бутурлак разбудил людей. Газик подвез их километров за пять — шесть до островка в болотах, дальше дороги не было, и группа вместе с Андреем углубилась в лес. Шли не торопясь, но, собственно, и торопиться было невозможно: темень, под ногами хлюпает вода, надо продираться сквозь кустарники.
Как находил Андрей тропинку среди болот, было известно только ему, но шел уверенно, иногда останавливался для ориентации. За ним как тени передвигались два автоматчика — в прошлом разведчики, они чувствовали себя в лесу как в собственном доме. У одного из них, Валентина Соколова, высокого рыжего лейтенанта, была исключительная реакция. Рассказывали, что когда-то эсэсовец целился ему в спину с нескольких метров, но Валентин, подсознательно почувствовав опасность, отклонился, пуля чиркнула лишь по шинели, а Соколов, падая, сумел срезать эсэсовца автоматной очередью.
За Соколовым шел младший лейтенант Дмитрий Копоть, низкорослый и на первый взгляд даже тяжеловатый, но сильный
Бутурлак шел последним.
Светало. Над болотами полосами лежал туман, и Бутурлак подумал, что именно в тумане было бы хорошо подкрасться к островку. Спросил Андрея:
— Далеко еще?
— Подходим. За теми осинами болото, ну и по болоту метров триста. — Он вытащил из кармана пистолет и засунул за пояс. Перехватив одобрительный взгляд Бутурлака, покраснел, отвернулся и юркнул между ольховыми деревьями.
Тогда, три года назад, после разгрома Коршуна, Антон Иванович повел их на остров. У бандеровцев там было две палатки и довольно просторная землянка, которую зимой можно было переделать в укрытие. Антон Иванович решил не разрушать землянку. Зимой, когда болота замерзали и сюда можно было приехать на лошади, землянка служила бы неплохим прибежищем для лесников и охотников.
Даже в густом тумане Андрей увидел пять осин и показал на них товарищам. Осторожно, не хлюпая, вышли на берег острова. За кустами начинался густой лиственный лес, в его сердцевине, на поляне, и была когда-то база бандеровцев.
Бутурлак приказал всем рассредоточиться, и они пошли редкой цепью, бесшумно ступая между деревьями. Вдруг капитан остановился, подал знак другим, чтобы замерли. Стоял, глубоко вдыхая воздух.
По приказу Бутурлака Соколов пошел в разведку. Вернулся через несколько минут.
— Они там. Девка что-то варит на костре. Жмудь, видимо, еще спит или вышел на охоту.
— Соколов и Копоть — в обход, — скомандовал Бутурлак. — Андрей — со мной!
Они вдвоем неслышно подобрались к поляне и увидели шалаш из еловых веток и землянку. Немного дальше между стволами деревьев на веревке висела одежда, а перед входом в шалаш пылал костер, и девушка помешивала ложкой в подвешенном над ним чугунке.
Она сидела к ним спиной, до нее было совсем близко, шагов двенадцать, и капитан, шепнув Андрею на ухо: “Прикроешь меня”, пополз, как уж, к костру.
Он сразу затерялся в высокой траве. Когда-то это и было его профессией — бесшумно и ловко подползти, благодаря этому умению сохранил жизнь на войне.
Дрова в костре трещали, Бутурлак уже почувствовал тепло на лице. Быстрым движением он зажал девушке рот ладонью.
— Вот что, — наклонился над Анной, всматриваясь в полные страха глаза, — молчи, иначе будет плохо. Где Гришка?
Девушка показала глазами на шалаш.
— Тихо сиди! — повторил строго, отпустил Анну и метнулся в шалаш.
Гришка лежал в углу на постели, сделанной из еловых веток и укрытой одеялом. Спал в ватнике, раскинув руки, сладко похрапывая. Бутурлак приставил дуло пистолета ему к груди. Гришка раскрыл глаза и, наверно подумав, что это сон, закрыл их снова, пытаясь повернуться на бок.
— Поднимайтесь! — громко приказал Бутурлак.
Гришка быстро сунул руку под пальто, служившее ему подушкой, но капитан схватил его за локоть. Сам нащупал под пальто и достал вальтер. Спрятал в карман.