Жестокий наезд
Шрифт:
Я делаю последнюю попытку уладить дела цивилизованным образом:
– Иван, пойдем поговорим.
А вот это уже не толчок. Это удар! Пошатнувшись, я невольно делаю шаг вперед и тут же разворачиваюсь. Прямо передо мной стоит невысокий, но крепкий станом молодой «бычок»...
Я ударил в ответ так, что он не отлетел назад, а сразу осел, навалился на меня. Упершись в него плечом, я толкнул его тело на пятерых, застывших в недоумении гвардейцев.
Суматоха не обещала быть сильной. Один мужик в окружении восьмерых здоровых ребят...
– Ничего себе наглость?!
Не желая участвовать в массовом побоище, из которого вряд ли удастся выйти победителем, я выдернул закупоренную бутылку пива из руки одного из пришедших в себя гостей квартиры. Глядя на потолок, я вынул из-за пояса пистолет и сковырнул магазином пробку.
– Держи!
Возвращая бутылку, я обратил внимание на перемену, которая произошла в лицах всех присутствующих. Все смешалось в кучу в их загазированных шампанским мозгах: наглый тип, весь в «Nike», нокаут товарища, «волына» вместо открывашки... Слишком много для первых двадцати секунд знакомства.
Просить я больше ни о чем не стал. Я схватил Зотова за рукав карденовского пиджака и поволок на улицу.
– Пил?
– Я трезвый...
– Высаживай из этой «Висты» кореша и поехали, прокатимся. Только больше не быкуй, а то у меня стало портиться настроение. Смотреть на ваши рожи – все равно что отмывать от блевотины унитаз. Те же ощущения. Заводи, и поехали. Только без шуток.
Иван вышел вслед за мной на улицу, попросил у товарища ключи от замеченной мною «Тойоты» и даже распахнул мне дверь.
– Садись, садись! – поторопил я его. – Швейцары клифты от Кардена не носят...
Когда мы отъезжали, к дому с дороги выруливал черный, как катафалк, тонированный джип «Land Cruiser».
– Кто такие? – машинально спросил я.
– Понятия не имею, – ответил Зотов.
Врет, конечно. Оно понятно. Ему сейчас не до точных ответов. Ваня пытается припомнить на своем веку хотя бы один случай, когда бы с ним происходило нечто подобное. К нему в квартиру, где сидит десяток здоровых парней, заявляется какой-то хрен с пистолетом, пугает всех до кровавого поноса, говорит не на «фене» и не на ментовском языке. А потом выясняется, что этот крутой еще и пешком пришел. Ваня сидит и ломает мозги – кто я?
Вот такие противоречивые, необъяснимые и загадочные для простых людей мы, судьи, в быту.
Мы остановились в квартале от его дома.
Глава 3
Обычно во время разговора люди разворачиваются друг к другу. Зотов же, заглушив двигатель, сидел за рулем так, словно гнал машину по автобану. Костяшки его пальцев, сжимавших оплетку руля, побелели, и сам вид парня говорил о том, что он глубоко раскаивается перед собой за то, что согласился на эту поездку. По его мнению, у мужика, то есть – у меня, судя по всему, не все в порядке с головой. А это может означать любой исход.
– Ваня, расслабься. Единственный
– А я почем знаю?
Голос хриплый. От страха.
– Вы выпивали вместе? У тебя в квартире?
Пауза. Я знаю, чем она вызвана. Для того чтобы откровенничать, нужно хотя бы знать, с кем разговариваешь. Зотов этого не знал.
– Не спрашивай меня, кто я такой. Это не важно. Ты можешь и не отвечать.
– И что тогда будет? – Ваня покосился на мой пояс. Десять минут назад я за него спрятал пистолет.
– Вернешься домой. И будешь думать о том, как мог помочь другу, но делать этого не стал.
– Тогда вываливайся и проваливай. – Алкоголь покидал голову Зотова, и освободившееся место тут же занимал страх.
– Хорошо. – Я взялся за ручку. – Но я сделаю так, чтобы твои слова передали Малыгину в тот день, когда он отправится в СИЗО.
В тот момент, когда я выходил, Зотов понял, что ничего дурного я ему делать не собирался раньше и не собираюсь этого делать сейчас.
– Подожди! – Я почувствовал, как на моем плече натянулась куртка. – Подожди...
Я вернулся на сиденье и захлопнул дверь.
– Ну?
– Откуда я знаю, что я ему не наврежу? Откуда я могу знать, что Артему это поможет? И почему я должен тебе верить?
Слишком много вопросов. А должно быть наоборот. Я посмотрел на промчавшуюся мимо нас «девятку».
– Следствие закончено, дело передали в суд. – Я сдернул с головы шапочку и бросил ее на панель. – Поэтому навредить просто невозможно. Он и так обвинен во всех тяжких. Тяжелее не бывает. Включи голову, сынок!
– Ладно. Мы пили с ним. У меня тридцатого декабря был день рождения, и Артем приехал ко мне на день раньше. Сказал, что на праздник прийти не сможет, потому что утром вылетает куда-то в Прибалтику. То ли в Латвию, то ли в Литву. Я их всегда путаю... Мы выпили много, около трех бутылок «Флагмана». Когда Артем напился, я попросил его остаться у меня до тех пор, пока не протрезвеет. Но он сказал, что у него важная встреча.
– Интересно, на какую такую важную встречу ездят после трех бутылок водяры?
– Не знаю! – Теперь Зотов вообще отвернулся к окну.
– Нет, знаешь! – рявкнул я, толкая парня в плечо. – Знаешь! И о делах его подпольных знаешь. И о том, как он с Басковым и Сериковым дела делает, ты тоже знаешь.
– Ах, вот оно что! – Зотов усмехнулся, и его оскал показался мне зловещим, как дырка деревенского туалета. – Теперь понятно. Решили дело до конца доделать? Как же я сразу не догадался?! Конечно, если есть возможность на беде Малыгина заработать капитал и срубить еще пару дел, то почему не приехать ко мне? Теперь решили и до Баси добраться? А мне и Теме потом кишки братва выпустит, да? Я так и знал, что тебе верить – все равно что у змеи ноги искать!