Жестокий наезд
Шрифт:
– Зачем ты мне это рассказываешь? – Я посмотрел на часы. Разговор пора было заканчивать, тем более что Алла задание выполнила гораздо быстрее, чем я предполагал.
– Затем, что картины сопровождал некто Малетин, а Терновский краеведческий музей, заявленный в документах как хозяин экспонатов, находится в состоянии полного недоумения.
Интересное кино. Интересное, но не более. И к моему делу этот детектив не имеет никакого отношения. Тем более я понятия не имею, кто такой Малетин.
– Ладно, пора работать, – отрезал я. – На обеде пересекаемся на старом месте?
– Лишний вопрос.
Я положил трубку на рычаг и махнул Алле: «Приглашай...»
И
И поехало...
– Антон Павлович, почему в СИЗО мне не подписывают разрешение на передачу сыну?
– Потому что в прошлый раз вы, взрослая женщина, напихали в стержни к ручкам иголок, а апельсины накачали брагой...
– Ваша Честь, помните, вы работали мировым судьей?
– Это трудно забыть.
– Так вот, судебный пристав-исполнитель до сих пор не исполняет вашего решения о взыскании с подлеца-мужа-Огаркова алиментов.
Я набираю номер телефона службы судебных приставов Центрального района.
– Михаил Игнатьевич? Добрый день. Вы в курсе, что я обязан контролировать исполнение своих решений? Ваш пристав Бородулин уже год исполняет то, что был обязан сделать в течение пяти, установленных законом, дней. Ситуация стандартная, конечно, но ко мне обратилась с жалобой истица. Это очень, очень, это очень скандальный человек. Я не удивлюсь, если она и до представителя президента дойдет. А?.. Да, постарайтесь, пожалуйста.
В дверях женщина останавливается.
– Вы до сих пор помните, что фамилия пристава – Бородулин?..
На ее месте я бы удивился, что ее назвали скандальным человеком...
Обед.
Голова настолько квадратная, что даже шапку надеваю на нее с опаской. Аллочка тоже куда-то собирается. Я знаю куда. Она сейчас опять разговаривала с каким-то молодым человеком, и тот пригласил ее в кафе. Если после обеда она начнет ссылаться на головную боль и попросится домой, я ей не поверю. Ее голова в данном контексте виновата менее всего. А сейчас пусть бежит навстречу новым приключениям...
Я знаю Вадима с детства, но настоящая дружба пришла к нам лишь в тот день, когда мы встретились на юрфаке после армии. «Пересечься на старом месте» – выражение старое. Этим местом вот уже добрых пятнадцать лет у нас с Пащенко является перекресток улиц Глинки и Волховской. Рядом с памятником юному барабанщику. Уж не знаю, на кого и кому стучал этот пионер, только руки у него отбиты все годы, что я его помню. Если в советские времена ему еще как-то мастерили протезы, то теперь на это дело плюнули. К барабанщику с отбитыми по локоть руками терновцы привыкли больше, нежели к целому. Он уже и воспринимается моими земляками так же, как Венера Милосская. Попробуйте приделать к ней руки! Вам за это тут же вырвут ноги. Так же и здесь...
Пащенко мерз пять минут. Однако даже по бандитским меркам «стрелка» не считается «проколотой», если прибывающий опоздал менее чем на пятнадцать минут.
Много лет мы с Вадимом ходим обедать вместе в одно и то же место. Столовая восемь раз меняла название, преобразовывалась в мини-ресторан, кафе и бистро, но цены в ней, как и ассортимент готовых блюд, по-прежнему оставались неизменными.
Пережевывая пельмени, транспортный прокурор рассказывал мне интереснейшую историю...
Глава 5
– Сцена первая, действие первое. Мотор...
Ночь, декабрь месяц, двадцать пятое число. На таможенном посту Барбашино тишина и покой.
Сцена вторая, действие первое. Макс слышит, как к посту подъезжает фура. Для таможенного опера фура – то же самое, что для участкового уполномоченного милиции – мужик в майке и с топором. Миша кличет кинолога и спускается вниз. Однако кинолог из кабинки сообщает, что ему проще отпустить Макса с опером, нежели хотя бы на секунду отойти от унитаза. Миша отбрасывает спичку в сторону и машет рукой Максу.
Эта пара выходит на улицу в тот момент, когда один из «камазистов» уже бежит к посту. Сбруев начинает свои оперативные заморочки и командует Максу: «Ищи». И тот начинает искать. Есть такие добродушные лохматые парни, которым совершенно безразлично, кто командует парадом. К моменту окончания проверки документов пес находит. Еще не ясно, что именно, но гавкает вполне серьезно и настойчиво. Миша зовет двоих гаишников, которые стоят неподалеку, и просит оказать помощь в отрыве днища, не предусмотренного техническими характеристиками для данного вида грузовых автомобилей.
Антон, ничего, что я так сбивчиво рассказываю? Ты догадываешься, что происходит далее?.. Это слишком самоуверенно с твоей стороны. Ты даже не представляешь, что последовало потом.
Братья по оружию, под веселый лай собаки, отрывают поддон, и все приходят в дикий восторг. В поддоне находятся несколько старых фуфаек для предотвращения замерзания газовых баллонов, коими оборудована топливная система «КамАЗа».
Миша в полном трансе.
Больше всех возмущается произволу властей сопровождающий по фамилии Малетин. Он набирает на сотовом телефоне номер и кричит кому-то о том, что придурок таможенник изувечил грузовик, срывая, таким образом, срок доставки в Прибалтику задокументированного надлежащим образом груза кожаных сапог терновского производства.
– Фу!.. – выдохнул Пащенко и посмотрел на часы. – У нас еще целых сорок пять минут. Думаю, уложусь. Итак, действие третье, сцена первая...
Прибитый неудачей, Миша Сбруев наблюдает за тем, как водители «КамАЗа» возвращают машине первозданный вид, и чешет за ухом Макса.
И вот здесь, Ваша Честь, начинается самое интересное...
Через десять минут ему звонит на пост руководство и в ультимативной форме требует – «или ты быстро отпускаешь грузовик в сторону запада, или капитана получишь тем же приказом, которым твоим сослуживцам будут присваивать подполковников». Приказ есть приказ, тем более что Миша и так это уже сделал.