Жестокий отбор (СИ)
Шрифт:
– Да.
– И ты правда этого хочешь?
– Да!
Смотрю куда угодно, но не родных.
– Лартэн!
– приказной тон мистера Сойда.
Приятель медленно встает. Подходит ко мне. Осторожно берет руку и так же бережно надевает то самое кольцо.
Боги, на что я соглашаюсь?! Что мне теперь делать?
– Элли Модей и Лартэн Сойд теперь официально помолвлены! Поздравим наших детей!
– - Радостно объявила мисс Эланна и хлопнула в ладоши. И лишь жених с невестой сидели с убийственным видом. По крайней мере, я точно. Мне не хотелось ни с кем говорить! А ведь об этом узнают в академии. Только на днях сама же говорила девочкам, что встречаюсь с Эйдаром, а тут вернусь обрученная с Лартэном. Как же все сложно! Почему это со мной происходит?
Весь вечер я просидела молча, не участвуя в беседах. И когда, к моей радости, мы наконец засобирались домой, ощутила невероятное облегчение. Вежливо со всеми попрощалась и первой покинула поместье Сойдов, направившись к карете. За мной тут же выбежала Милли. Догнала и схватила за ладошку.
– - Элли, почему ты такая грустная?
– с искренним детским удивлением спросила сестренка.
– Ты ведь теперь невеста!
– - Я просто не готова ею быть...
– - тихо призналась.
– - Тогда зачем согласилась?
– - Обстоятельства того требовали.
– - Не понимаю!
– - Элли!
– недовольный голос матери. Они с отцом и братом тоже вскоре меня нагнали и мы все вместе сели в карету.
– - Я не понимаю тебя! Ты его любишь? По твоему виду не скажешь, что ты этого хочешь.
Молчу. А в руках вдруг появляется записка всего с двумя словами: 'Играй правдоподобно!', подписанная дедом Лартэна. Что самое удивительное, кажется никто в карете этого не заметил. Я чувствовала магию окутывающую послание. Видимо мистер Сойд постарался.
– - Тебя кто-то обидел?
– вдруг серьезно спросил отец.
– Кто что-то говорил? Может угрожал? Почему ты такая молчаливая? Это на тебя не похоже.
– - Нет!
– у меня даже вышло улыбнуться.
– Просто... просто я растеряна. Все так быстро. Это предложение. Помолвка. Я ведь только-только осознала свои чувства к Лартэну.
– - Так может не стоит так спешить?
– уже более спокойно поинтересовалась мама.
– Мы можем с ней подождать. Ты же хорошо все обдумаешь.
– - Все в порядке. Я правда этого хочу!
Поймала недоверчивый взгляд брата и поняла - он не поверил не единому моему слову. Но что ему сказать? Правду?
– - А за что ты полюбила Лартэна?
– мама задала это так неожиданно, что я выронила из рук свою сумочку.
– Что тебе в нем нравится?
– - Мама!
– возмущенно воскликнула я, замечая любопытные взгляды отца с сестренкой и даже брата.
– - Хорошо!
– ласковая улыбка.
– - Поговорим вечером без свидетелей.
По возвращению домой отец уехал во дворец, а мама с Милли к подруге. В итоге мы остались с братом одни. И не успела я подняться к себе в комнату, как за мной пошел Винсент. А я... я взяла и рассказала всю правду! О том, как дед Лартэна шантажом заставил меня согласиться, как предупредил, что никто не должен знать о нашем разговоре. Все-все. В действительности я просто надеялась, что может хотя бы брат что-нибудь придумает с этой ненужной никому помолвкой. Однако мои надежды рухнули почти сразу. Винсент был одновременно растерян и удивлен. И ничего путного мне посоветовать не смог. Ведь тоже прекрасно понимал, чем теперь грозит вся эта ситуация. Разве что разозлился на меня, сказав, что было глупо и безответственно давать Лартэну браслет. Как будто я этого не знаю?! Теперь же все равно ничего не изменить.
– - Элли, обещаю, мы что-нибудь придумаем!
– решительно заявил Винсент.
– Клянусь, что ваша помолвка не состоится.
Хотелось бы верить.
– - Совсем скоро закончится академическое соревнование и...
– - А ведь это идея!
– меня осенило и я не дала брату договорить.
– Если я поеду на Турнир сил, то свадьбу придется одолжить.
– - По-моему, ты хотела разорвать помолвку, а не отложить.
– - Конечно! Однако выиграть все также хочу! Несмотря ни на что.
– - Элли, а я-то понадеялся, что в сложившийся ситуации ты не станешь так рисковать!
– - Я ведь уже объясняла почему мне так важна эта победа. Винсент, неужели ты ничего не понял?
– - Это ты ничего не поняла! В любом случае все не так уж и страшно. Раз дед Лартэна стремится соединить вас, дабы стать ближе к королю, мы покажем ему что он ошибается. Покажем, что наша семья не близка с Его Величеством!
– - Мне нравится эта идея!
– искренне обрадовалась я и вспоминая, что вечером мне предстоит девчачий разговор, попросила:
– - А может ты поможешь мне еще придумать за что бы могла полюбить Лартэна?
Винсент рассмеялся. Громко и весело. Когда же смех прекратился, со всей серьезностью поинтересовался:
– - Что совсем не за что?
– - Нет!
С горем пополам, но все-таки Винсент помог. Потому вечером, когда вернулась мама, я красочно расписала свою первую влюбленность и 'прекрасные' качества Лартэна! Какой он интеллигентный, воспитанный, добрый, щедрый... и много других эпитетов, написанных на бумажке братом. По крайней мере, это явно успокоило маму и убедило в моих чувствах к приятелю. И я прекрасно знала, что все сказанное мною будет передано папе. Потому могла быть спокойно. Они не станут волноваться по поводу моей поспешной помолвки. Играть я всегда умела.
Единственное, что не могла понять -- неужели мама Лартэна ничего не сказала моей? Ладно в дороге мама не стала ничего говорить об отшельниках, все-таки рядом сидела Милли, но наедине могла же спросить. Где вопросы по поводу моего не сдержанного обещания молчать? Может родители правда не знают, что Лартэн такой же как мы? Вот только почему, желая так сильно поговорить об этом, мисс Эланна умолчала. Эх! Одни вопросы и все без ответов!
А спустя три дня мы с Винсентом вернулись в академию. И там меня ждал принеприятнейший сюрприз! Дед Лартэна по всей видимости уже успел доложить ректору о нашей помолвке, тот же в свою очередь объявил об этом 'радостном' событие остальным. И вот тут-то все началось. Мало того, что подружки не желали слушать моих сбивчивых пояснений на тему: почему сказала, что встречаюсь с Эйдаром, а обручена с Лартэном, так еще и сам Эйдар стал ко мне холоднее. И я не могла понять, что не так. Он даже не давал мне объясниться, просто уходя, каждый раз как видел, что я иду к нему. И это раздражало!