Жестокий роман
Шрифт:
Я представляю свое место. Отчетливо.
И тошнота подкатывает к горлу.
Так не должно быть. Не должно! Да кто они такие? Кем они себя возомнили? Покрывают безумные идеи Ахметовых, помогают вершить кровавую месть.
Почему? За что?
Я не преступница. Я даже не Стрелецкая. По рождению. Я отказываюсь принимать и понимать это варварство. Я выступаю против.
Я…
Никого не волнует мое мнение.
Молчать. Смотреть в пол. Без глупостей.
У Марата есть план. Хороший план. Иначе бы он
Господи. Я так хочу уйти. Исчезнуть отсюда.
Мысли путаются. Меня жутко лихорадит. Интересно, а дрожать разрешено? Мой озноб их не разозлит? Не покоробит?
Еще несколько совершенно незнакомых мужчин подают голос. Один за другим. Тяжелые взгляды впиваются в мое тело, буквально раздирая на части, сдергивая плащ, подбираясь к самым интересным частям.
Меня трясет так сильно, что перед глазами возникает пелена, и носки темно-коричневых кожаных туфель уже не выглядят контрастно на фоне светлого ламината.
Опять устанавливается тишина. Правда, даже до десяти сосчитать не успеваю. Не успеваю обрадоваться этой мимолетной передышке.
Марат говорит что-то. Холодно. Абсолютно спокойно. Без чувств. Без тени эмоций. Звучит под стать своему отцу, если не жестче. Сразу ощущается одна порода.
Единственная фраза. Резкая. Отрывистая. Короткая. Как выстрел, как удар.
Молчание. Гробовое. Теперь начинаю понимать, что это такое. Даже дыхания чужого не слышу. Да и собственное перестаю различать.
Я ничего не понимаю. Наверное, это к лучшему. Слова Марата производят эффект разорвавшейся бомбы. Никто не решается разорвать тишину. Ахметов-старший и тот молчит.
Что он сказал? О чем?
Напрягаюсь еще сильнее от блаженного неведения. Надоедает быть в постоянной неизвестности. Нервы натянуты, искрят как закоротившие провода.
Глазам становится больно. Губы дрожат.
А потом начинается реальный ад.
Марат срывает мой плащ. Сбрасывает вниз, на пол. Избавляется от этой детали одежды, как от бесполезной тряпки.
И пусть на мне довольно закрытый костюм и наглухо застегнутая блуза, чувствую себя голой. Учитывая обстановку вокруг, зашкаливающее количество чужих мужчин здесь, тянет использовать как можно больше защитных слоев. Прикрыться всем, что есть.
Крупные ладони опускаются на мои плечи, заставляют изменить положение, перемещают спиной к зрителям, давят, вынуждая опуститься на колени.
Старая традиция. Древняя.
Вот это? Здесь? Сейчас? Что? Перед всеми?
Напрасно пробую сглотнуть. В горло впиваются раскаленные стальные иглы, входят, не ведая пощады, прошивают изнутри. Впечатление, точно под ребра заталкивают осколки стекла.
Я смотрю на Марата. С мольбой. Но он смотрит мимо, сквозь меня. Игнорирует все мои немые вопросы. Остается непреклонен.
Он говорил что-то про… пометить. Как
Лучше бы выжег клеймо. Лучше бы…
Расстегивает ремень. Брюки. Жесткие движения. Резкие. Грубые.
Я хочу заплакать. Зарыдать. Заорать.
Хочу. Но не выходит.
Марат жаждет не этого.
Так? Тут? Теперь?
Пульс бешено стучит по вискам. Затылок наливается свинцом. Грудь раздирают железные крючья.
Он не возбужден. Совсем. Пожалуй, я впервые вижу этот огромный орган в настолько спокойном состоянии.
Давай. Вперед. Приступай.
В моих ушах отбиваются сотни, тысячи, миллионы молоточков. Звук оглушает. Полностью дезориентирует в пространстве.
Разве у меня есть выбор? Приказ очевиден. Нужно действовать.
Вокруг очень тихо. Легко вообразить, будто мы только вдвоем. Никаких посторонних людей поблизости. Никакого пристального внимания. Лишь он и я.
Обхватываю толстый ствол ладонью. Накрываю горячую плоть, сжимаю. Подаюсь навстречу, обхватываю обрезанную головку губами. Втягиваю в рот, вбираю, ощущая моментальный отклик. Жесткая пульсация ударяет прямо в язык.
Я закрываю глаза. Вырубаю мозг. Напрочь. Иначе не выжить. Не выстоять, не совладать в поставленной задачей.
Громадный член наливается мощью и силой, оживает под моими ласками. Набрякшие вены набухают еще более угрожающе. Под гладкой упругой кожей твердеет камень.
Я покорно обрабатываю жилистую плоть. Уделяю внимание тяжелым яйцам. Ничего не пропускаю. Делаю все, что нравится моему господину. Послушно исполняю его желания. Вылизываю. Обсасываю. Согреваю. Дразню. Распаляю похоть. Обдаю жарким дыханием. Соблазняю рабской готовностью.
Я вхожу во вкус. Наслаждаюсь его запахом. Терпким. Острым. Порочным. Упиваюсь сокрушительным возбуждением, пробуждаю натуру зверя, растравляю голод.
Я даже забываю, где именно нахожусь. Перед кем. На краткий миг. А после проваливаюсь в сладкие иллюзии. Отрываюсь от жестокого реального мира.
Это игра. Коварный план. Хитрый ход, который всех вокруг одурачит. Малая жертва. Слабая уступка на пути достижения настоящей цели.
Верно? Пожалуйста. Верно?!
На самом деле, я просто шлюха, отсасывающая своему хозяину на глазах у всей его семьи, при родственниках и знакомых. Грязная. Презренная. Униженная. Опущенная.
Разве Марат сможет нормально относиться ко мне? После всего. После этого.
Взгляды случайных прохожих мужчин распаляли его гнев, собственнические рефлексы били тревогу. Он расспрашивал о прошлом сексуальном опыте. Ревновал даже к другу, к Егору.
А это… это?! Это же хуже. Гораздо хуже. Жутко. Невообразимо.
Замираю. Застываю. Прерываю все свои действия. Отстраняюсь и пробую отступить, прекратить, прервать происходящее, поправить уже непоправимое. Чуть ли назад не отшатываюсь.