Жестоко и прекрасно

Лейн Терри Э.

— Кейт. — Он снова зовет меня. Мое имя, произнесенное его губами, звучит хрипло. — Ты уверена?

Я тру потными ладонями о джинсы.

— О нас? Об этом? Да. Я никогда ни в чем не была так уверена. Я просто немного нервничаю, если честно. И не уверена, когда не с тобой.

Он протягивает руку, кладя руки мне на плечи.

— Не стоит. Я засыпаю, думая о тебе, и просыпаюсь, делая то же самое. Тебе нечего бояться, обещаю.

Глядя в пол, я смотрю на его босые ноги. Должно быть, он снял обувь, пока я была в ванной. Я сжимаю руки, потому что по какой-то причине они покалывают.

— Дрю, не говори так. Помнишь

мудака?

Я скрещиваю, опускаю и снова скрещиваю руки.

Он кладет на них руки, останавливая мои повторяющиеся движения.

— Эй, я хочу, чтобы ты была здесь и сейчас. Не с ним.

Его глаза потемнели. Это от гнева?

— Дело не в том, что я с ним. Дело в том, что я не уверена в своей способности…

Мне так неловко.

Он затыкает меня поцелуем. И это не просто поцелуй. Его руки находятся по обе стороны от моего лица, а его язык проникает сквозь складку моих губ. Он притягивает меня к себе, углубляя поцелуй. Здесь он идет ва-банк и добивается успеха. Все, о чем я беспокоилась, вылетает в окно, когда мои руки обвивают его талию. Я втягиваю его в себя и стону. Когда он отпускает меня, я протестую.

— Я хочу, чтобы ты раздела меня, а потом я хочу сделать то же самое с тобой. Ты не против?

Я киваю.

Мои руки дрожат, когда тянут его рубашку. Неуклюжими движениями, с его помощью, я снимаю ее. Я провожу руками по напряженным мышцам его тела, бедрам и спускаюсь к талии джинсов. Я жуткая неумеха, поэтому ему приходится помочь с молнией и пуговицей. Снять штаны не так уж и сложно. Может быть, я успокаиваюсь или моя координация стала лучше. Мои взгляд опускается, и я не могу не заметить, как эрекция растет в его боксерах. Меня это так шокирует, что я тут же отвожу взгляд. Он улыбается.

— Я думаю, что нахожусь в этом состоянии с тех пор, как мы встретились. Ты должна винить только себя.

Я не знаю, что на это ответить, поэтому ничего не говорю, только смотрю. Он поднимает мои руки, накрывает их своими, и мы оба заканчиваем снимать с него боксеры. Трудно не глазеть на то, что явно торчит передо мной. Я не могу не прикоснуться к нему. Я всегда думала, что члены — это странные придатки. Черт, как и вагины, если уж на то пошло. Но возьмем, к примеру, член. Я видела их на фотографиях, когда они были мягкими, и это были причудливые штуки с прикрепленным сзади мешком. И когда они твердые, некоторые из них кривые, или очень худые, или что-то в этом роде. Член Дрю — это то, что я бы назвала идеальным. Не слишком большой и не слишком маленький, но если член можно назвать красивым, то у него он красив.

Он прерывает мои мысли о членах. Его большой и указательный пальцы хватают меня за подбородок и наклоняют так, что я вынуждена смотреть на него.

— Сейчас моя очередь.

Мои ладони, которые все еще потные, нуждаются в том, чтобы быть вытертыми об джинсы, но я не хочу показывать это. Он знает, что я нервничаю. Черт, он, наверное, слышит, как бьется мое проклятое сердце. Для меня оно звучит как чертов отбойный молоток.

Он стягивает мой свитер через голову и смотрит на меня в лифчике. Затем он садится на кровать и раздвигает бедра. Притянув меня между ними, он расстегивает мои джинсы. Теперь я стою только в лифчике и трусиках. Хорошо, что я сняла носки и обувь в ванной.

— Твоя кожа идеальна. — Он проводит пальцами от моей шеи к верху трусиков. — Расстегни для меня свой лифчик, пожалуйста. —

Я делаю, как он просит, и смотрю на его лицо. Его глаза блуждают по моему телу, но я думала, что они сосредоточатся на моей груди. На мгновение они делают это, но затем, в конце концов, приземляются на мои глаза. — Ты сводишь меня с ума, Кейт.

Его палец перемещается к верху моих кружевных трусиков. Он пробегает им по резинке трусиков, но ниже пока не опускается.

— Это нормально?

— Да.

Мой голос дрожит, и я не узнаю себя.

— Ты выглядишь достаточно сексуально, чтобы тебя съесть, и я собираюсь съесть тебя, Кейт.

— Я знаю. Я тоже хочу тебя.

— Сейчас я сниму с тебя трусики. — Он сталкивает их с моих ног, и я нервно выхожу из них. Затем он берет мои руки и кладет их себе на плечи. В голове всплывает мимолетная мысль о том, какой гладкой и опрятной выглядит Луиза. Но с его следующими словами все исчезло. — Раздвинь для меня ноги. И, кстати, твоя киска выглядит красивой, вся гладкая, но мне бы она понравилась в любом случае.

Когда он прикасается ко мне, мне хочется закричать, но я зачарованно наблюдаю. Я кусаю губы, потому что не хочу выставлять себя дурой. Горячая волна захлестывает мой живот, когда он гладит меня взад-вперед, а затем круговыми движениями. Я уверена, что теку. Теперь я знаю, почему он положил мои руки себе на плечи. Когда он останавливается, я кричу.

— Нет!

— Тсс, подожди. — Он поднимает меня и кладет обратно на кровать. Сначала я не понимаю, почему, но то, что он делает дальше, дает мне ответ. Он раздвигает мои ноги и его рот дразнит внутреннюю часть сначала одного, а потом другого бедра. — Я умираю от желания сделать это. Я хочу услышать свое имя, когда ты кончишь, Кейт. Я хочу ощутить твой вкус на своем языке, когда ты кончишь со мной в первый раз.

О Боже. Когда его язык скользит по моему клитору, я почти кричу. А я тут думала, что его пальцы были потрясающими. Что, черт возьми, я знала? Луиза собирается станцевать счастливый танец. Но больше всего мое сердце захватывает то, когда его глаза ищут мои над линией моего тела. Его веки трепещут, как будто я лучший деликатес на Земле. Он мычит, касаясь моей кожи, и я поражена тем фактом, что он получает от этого такое же удовольствие, как и я.

Я выхожу из транса, когда он добавляет палец и попадает в эту мистическую точку G, о которой все мои друзья говорят. Он нажимает и трет ее, пока его язык продолжает танцевать круги вокруг этого крошечного пучка нервов, и я чувствую, как все сжимается, напрягается. Мои руки широко раскинуты, и я сжимаю одеяло между пальцами. Я чувствую каждый вдох, который касается моей плоти, и это только усиливается там, где он лижет и сосет. И тогда это происходит. Он начинается в сводах моих ступней и распространяется вверх по ногам, расходясь веером по моему телу. Мой первый Дрю-газм.

— О боже, Дрю, Дрю, Дрю.

Это все, что я могу думать или говорить, когда кончаю на его рот и руку. И это необычно. Мои руки тянутся к его волосам, и я ничего не замечаю, пока мой мир сужается до интенсивности моей кульминации.

Когда он наконец прекращается, мои пальцы все еще сжимают его волосы. Отпускаю, как только прихожу в себя. Бедный парень. И он никогда не говорил об этом ни слова.

— Ух ты. Это было… вас этому учили в медицинском институте?

Он качает головой, посмеиваясь.