Жестоко и прекрасно

Лейн Терри Э.

Он подмигивает мне.

— Я вдруг очень проголодался. Не жди меня.

Энди качает головой.

— Ты хуже, чем Дэйв.

— Не надо ненавидеть игрока», — говорит Митч, вставая на ноги. — Я могу вернуться. Так что не занимайся сексом на диване.

— Мне нужно в больницу. Я надеюсь, что Кейт пойдет со мной. Мы не должны задержаться.

Митч хватает свое пальто, прежде чем попрощаться с нами, направляясь к двери.

— Так ты поедешь со мной в больницу?

В его глазах надежда. Он знает, о чем просит меня, и я не

уверена, что готова. Может, он и привык ходить в онкологическом отделении, но мне одного опыта хватило на всю жизнь. Тем не менее, если я собираюсь быть с этим мужчиной, мне нужно привыкнуть к тому, чем он зарабатывает на жизнь.

— У меня нет сменной одежды, помнишь? У меня каблуки и юбка. Я не могу так ходить по снегу.

— На самом деле, я вел машину сегодня утром, что оказалось ошибкой. Я оставил свою машину, потому что у них есть полноприводные волонтеры, которые играют в такси. Я договорился, чтобы кто-нибудь забрал меня через десять минут. На обратном пути дороги должны быть лучше, и я смогу отвезти нас домой.

Я вздыхаю с улыбкой.

— Хорошо, я пойду.

Он практически сияет на меня своими жемчужно-белыми глазами. Он знает, что мне нравятся мужчины с хорошими зубами, и что он одобрен стоматологом.

— Если ты посмотришь на меня так, мы пропустим твою поездку, — поддразниваю я.

— Ты предлагаешь посмотреть, что я могу сделать за десять минут?

Он бросает меня через плечо прежде, чем я успеваю ответить, и показывает, на что он способен за это короткое время. Это чертовски много.

Когда ему звонят, его машина уже здесь, я только что закончила одеваться.

— Твой офис завтра открыт?

Я проверяю свой телефон.

— Я не уверена. У меня пока нет сообщений от него. Ты знаешь, что синоптики говорят о завтрашнем дне? Я не смотрела новости с тех пор, как приехала здесь.

— Предположительно, снег закончится сегодня поздно вечером. Когда все закончится, у нас будет до восемнадцати дюймов осадков.

— Восемнадцать дюймов?

Он кивает и помогает мне надеть пальто. Мы спускаемся, и как только выбираемся наружу, ветер воет, и снег хлещет меня. Не могу представить вождение в такую погоду. В этом районе не должно быть такого снега. Мне хочется топать ногами, как малышу, что моя первая зима в округе Колумбия — худшая, которую они видели за последние годы.

Мы мчимся к внедорожнику, ожидающему у обочины. Когда Энди открывает переднюю пассажирскую дверь, я так же потрясена, увидев женщину за рулем, как и она меня.

— Привет, — говорит она, когда Энди приглашает меня сесть впереди.

Я узнаю белокурый хвостик, который носит женщина. Я не могу быть уверена, что это та же самая медсестра, которую я поймала целующейся с ним. Но на ней униформа.

Энди лезет сзади.

— Спасибо за то, что подвезешь, Бекка.

— Да, конечно. Я разговаривала по телефону со Стейси, когда ты позвонил. Поскольку я ехала мимо твоего дома, я предложила забрать

тебя.

— Бекка, это моя девушка Кейт. Кейт, это Бекка. Она медсестра в онкологическом отделении.

— Любимая девушка? — Она произносит это слово себе под нос. Я не уверена, что она даже понимает, что сказала это вслух. — Приятно познакомиться, — говорит она с радостной улыбкой, я могу сказать, что она натянута.

Она протягивает руку, и на секунду мне хочется поступить как Митч. Опять же, я не уверена, что это медсестра, которая приставала к Энди. Она могла быть еще одной медсестрой, заинтересованной в нем, и могу ли я винить ее?

— Мне тоже, — говорю я, искренне улыбаясь ей, и энергично пожимаю ей руку.

Когда становится очевидно, что никто не собирается говорить, она включает радио. Песня, которая играет, я знаю. Пока я напеваю песню, Бекка крепко сжимает руль. Интересно, это потому, что дороги покрыты снегом и скользкие, или она убита горем, обнаружив, что Энди больше нет в продаже. Я буду продолжать задаваться вопросом, потому что я не собираюсь спрашивать.

Больница не далеко. Когда она паркуется, начинает играть старая песня Ника Джонаса Jealous. Это почти забавно, как быстро она глушит машину, убивая песню на полуслове.

Энди берет меня за руку, когда мы заходим в здание. Он пытается вести себя мило и болтать с Беккой, но ее обрывки ответов указывают на то, что она недовольна.

Когда мы подходим к палате, Бекка снимает куртку и знакомит меня с другими медсестрами, сидящими в отделении.

— Всем привет. Это девушка Дока Дрю, Кейт.

Я получаю несколько улыбок. Еще несколько человек обмениваются взглядами между Беккой и мной. Я начинаю задаваться вопросом, была ли Бекка бывшей девушкой Энди или интрижкой. Она знает, где он живет.

— Разве вы не были здесь раньше, док? — спрашивает медсестра с темными волосами и круглым лицом, снимая напряжение и прерывая мои мысли.

— Да. Я вернулся, чтобы увидеть Ташу. Ее мама не была здесь раньше и попросила поговорить с ней. — Он кладет пальто на стул и снова подходит ко мне.

— Ну разве ты не милый? Должно быть южное воспитание. Док Чад, придурок, никогда не вернется к пациенту.

Другие медсестры смеются над комментарием парня. Энди качает головой и уводит меня от мед поста.

— Я не должен задержаться.

Мы идем по коридору, который выглядит не так стерильно, как больницы, в которых я была. Стены обшиты панелями среднего древесного цвета и украшены красочными изображениями щенков и котят, благодаря чему помещение выглядит намного веселее, чем обычно. Стеклянные фасады палат ярко освещены, висят жалюзи, которые можно открывать или закрывать для уединения. Коридор большой, комнаты только с одной стороны.

— Подожди здесь.

Останавливаемся у противоположной от комнаты стены, где в постели лежит маленькая девочка. «Таша» написано на белой доске возле ее комнаты.