Жестокое перемирие
Шрифт:
– С нами. – В голосе собеседника зазвучали юмористические нотки. – С этим кадром не соскучишься. Вылез такой, как братец Кролик из тернового куста. Знаешь, мы, кажется, плохо на него влияем. Это чудо в перьях уже всерьез начинает ругаться матом.
– Гоните его к чертовой матери, – приказал Андрей. – Я серьезно, Серега. Он нам помог, вот и достаточно. Дальше будет обузой, здесь нужны взрослые дяденьки. Пусть переплывает реку и топает домой. Не забудь вынести парню благодарность перед строем. Сами снимаетесь с этой позиции и идете на север, за развилку. Точно помню, там был лесок. Сидите и ждете команды.
– Я понял, командир. – Липник отключился.
– Все, парни, – убрав рацию, сказал Андрей. – Работаем поодиночке, быстро, толково. Все запоминаем, на рожон не лезем. Нас никто не должен заметить. Лучше лишний раз под кустиком отсидеться, чем рискнуть и все запороть. База спит, но посты не дремлют. Если нарвемся, косим под часовых. Ночью все кошки серые. Хвататься за оружие лишь в крайнем случае. Осматриваем только северный склон. На других делать нечего, наши его забрасывают минами из «Нон». Не думаю, что там есть значимые объекты. Расходимся. Савельев на север, Пашка на юг, а я пороюсь в центре. Сигнал провала – две короткие очереди из автомата. Через час быть здесь.
Луна спряталась за набежавшую тучу. Под покровом мрака разведчики осматривали местные достопримечательности. Они перебегали от куста к кусту, залегали в рытвинах, карабкались на скалы, рыскали вдоль периметра, хоронясь от ночных дозоров. Камер видеонаблюдения не отметили. Видимо, в них не было особой необходимости.
Ровно через час Андрей, пригнувшись, перебежал дорогу, заполз в кустарник. Дорофеев уже ждал его, возился в канаве.
– Что ищешь? – прошептал Андрей. – Смысл жизни?
– Второй носок, – отшутился Пашка. – Нож потерял – хотел себе клюку выстрогать. Ага, вот он…
– Надеюсь, он не в крови?
– Не поверишь, командир, был соблазн. Я под камнем скрючился, а надо мной здоровенный такой детина с автоматом прошел. Почувствовал, гад, что русским духом пахнет. Я еле удержался, чтобы сухожилия ему не перерезать.
– И у меня такая же хрень, – пробурчал Савельев, сползая в канаву. – На часовых напоролся, они у казармы прогуливались. Уже приготовил поражающий элемент – вот. – Боец продемонстрировал внушительный кулак. – Но в последний момент удалось закосить под столбик на крыльце. Зато от этих парней я узнал, что до семи утра батарея работать не будет. Один из этих лопухов слышал разговоры офицеров.
– Значит, до семи надо успеть. Черт!.. – Андрей посмотрел на часы – начало второго. – Все справились с задачей?
– Разрешите доложить? – встрепенулся Дорофеев.
– Не паясничай. Ладно, что удалось выяснить? – Андрей извлек из рюкзака планшет в защитном чехле и раскрыл страничку «блокнота», где можно было рисовать пальцем.
Через несколько минут планировка северного склона стояла перед глазами. Территория приличная – пара квадратных километров. Часовых немного. Несколько стационарных и мобильных постов. По этой дороге никто не ходит. Территория базы обнесена колючей проволокой, самой обычной, дедовской, без всяких изоляторов, камер видеонаблюдения. Служебных собак тоже не видно. Лишь часовые с автоматами.
В центральной части на втором уровне холма – глубокий
Два въезда в подземные ангары. Туда уходит техника после того, как отстреляется. Там, по-видимому, широкий тоннель, где отстаиваются самоходки. В данный момент ров пуст. Проникнуть в тоннель затруднительно. Проезды охраняют усиленные посты, покидать которые бойцам запрещено. Службу укропы несут халатно, много курят, болтают, но просочиться невидимкой мимо них довольно сложно.
Неподалеку от этого благолепия, в скальных нишах и за бетонными блоками, размещена бронетехника. Андрей насчитал три танка «Т-64», две БМП-2 и три бронетранспортера. По-видимому, это площадки, где ранее размещались системы ПВО. Экипажи у боевых машин в данный момент отсутствуют. Там прохаживается часовой. У одного транспортера возятся полуночные ремонтники, пытаются запустить двигатель. В обстреле Ломова эта техника, понятное дело, участия не принимает, но может доставить беспокойство при штурме.
В принципе, позиции открытые, пусть частично. Бронетехнику можно поразить огнем тех же «Нон», но артиллеристам нужно знать точные координаты, иначе будет как всегда. А вот «Акации» в капонирах достать невозможно. Тут нужен непосредственный контакт.
Караульных вышек на территории нет, но имеется стационарный пост на вершине холма. Там что-то вроде чаши, обложенной мешками с песком. Службу несут, похоже, двое, у одного гранатомет.
С вершины хорошо просматриваются окрестности базы, а вот вид под гору местами усечен, имеются слепые зоны. Чашу можно поразить парой выстрелов из гранатомета, чтобы не создавала проблемы.
Контрольно-пропускной пункт расположен на западе, его несложно взять штурмом. Службу несут трое, один из них постоянно спит.
От КПП разбегаются дороги на все значимые объекты базы. Вход в подземное хранилище боеприпасов и горючего расположен метрах в ста на север, в стороне от рва. Там ворота, внушительный пандус, снаружи горы пустых бочек, мусорная свалка. Разумеется, есть охрана, но это не гладиаторы в латах и шлемах.
Неподалеку от того же места, на северо-восточной оконечности холма, Савельев обнаружил еще несколько строений, связанных между собой дорожками. Судя по всему, это штаб, казарма для личного состава и столовая. С воздуха объекты не достать – они находятся практически в гротах, но с земли – вполне реально.
Там же под маскировочными навесами находятся котельная и баня. Вода, скорее всего, поступает по трубам из речки Ванарвы.
– Еще одно ценное наблюдение, – вспомнил Дорофеев. – Метрах в сорока от КПП во внутреннем дворе стоит бронеавтомобиль «Спартан», без пушки, но с пулеметом. Это я к тому… – Дорофеев немного смутился. – Если мы пойдем громить эту богадельню, то нам же нужно будет на чем-то рвать когти?
– И у меня любопытное наблюдение, – встрепенулся Савельев. – Часовые у штаба вели задушевную беседу, я их послушал. Личный состав батареи где-то процентов на семьдесят набран из членов Добровольческого украинского корпуса. Насколько я знаю, он еще не легализован, но это не мешает ему воевать.