Жестокое желание
Шрифт:
Эта мысль не должна вызывать во мне острый прилив вожделения, но это так.
Я прикусываю губу, подавляя стон по давней привычке. Сейчас я одна, но это не совсем обычно, и в тех редких случаях, когда мне нужна разрядка, я обычно вынуждена молчать. Обычно я быстро мастурбирую в душе, где у меня больше всего личного пространства.
Уже несколько месяцев я не прикасалась к себе. Еще до Альфио. Я тянусь к блузке, стягиваю ее через голову и отбрасываю, представляя, что вместо нее это делают сильные руки Лоренцо. Я представляю, как он быстро расстегивает мой лифчик и отбрасывает его в сторону, а его большие пальцы проводят по моим нежно-розовым соскам, пока они не напрягаются, умоляя его язык.
Его рот. Боже, у него красивые губы, красивее, чем должны быть у мужчины. Я выгибаю спину, представляя, как прижимаю свою грудь к его рту, чувствую, как его язык обводит мой сосок, посасывает его между губами, пока один, а затем и другой не становятся твердыми и жесткими, а его зубы не перебирают их.
— Блядь…, — шепчу я вслух, ерзая на кровати, сжимая бедра. Я чувствую, какая я мокрая, абсолютно мокрая, и думаю, понравится ли ему это. Если бы он расстегнул мои брюки, стянул их с бедер и просунул пальцы между моих ног, то застонал бы, когда обнаружил, насколько я готова к нему.
Я чувствую себя бесстыжей, лежа обнаженной на кровати ранним вечером, мои руки блуждают по телу, притворяясь, что они принадлежат мужчине, которого я едва знаю. Но теперь, когда я начала, я не могу остановиться.
Моя кожа покалывает под моими прикосновениями, я дрожу, прикусив губу и закрыв глаза. По правде говоря, я понятия не имею, как Лоренцо будет ко мне прикасаться. Я думала, что он ничем не отличается от любого другого мужчины, который когда-либо хотел меня, но он сказал мне нет, когда мог бы использовать любую часть меня для своего удовольствия в своем кабинете вместо собственной руки.
Может быть, он прикоснулся бы ко мне нежно, а не причинил бы мне боль.
Эта мысль только разжигает мое желание. Одной рукой я глажу свою маленькую грудь, продолжая поглаживать сосок, а другая рука скользит по моему впалому животу, спускаясь к гладкой, обнаженной коже между ног. Я настолько мокрая, что даже внешние губы моей киски намокли, и я не могу сдержать вздох, который вырывается из меня, когда я погружаю палец между складок и провожу кончиком пальца по клитору.
Он настолько чувствителен, что мои бедра мгновенно вздымаются вверх от моих прикосновений, набухая сильнее, чем я когда-либо чувствовала. Я раздвигаю складки большим и средним пальцами и настойчиво провожу указательным пальцем по твердым пучкам нервов, разрываясь между желанием кончить немедленно и желанием оттянуть этот момент. Все мое тело содрогается от потребности, и я чувствую, как сжимаюсь, отчаянно желая наполниться.
У меня нет никаких секс-игрушек. Сейчас мне хотелось бы иметь фаллоимитатор, что-то, что можно было бы вставить внутрь себя и представить, что это член Лоренцо трахает меня, заполняя до отказа, пока я не кончу на всю его толстую длину. Вместо этого я опускаю другую руку между бедер, просовывая два тонких пальца в свой мокрый вход, и слышу, как я испускаю стон разочарования.
Этого недостаточно. Я никогда так сильно не нуждалась в том, чтобы меня трахали. Я бьюсь о свою руку, пытаясь найти угол, который позволит мне получить больше, и прикусываю губу, перекатываясь на живот.
О, Боже. Вот оно. Недостаточно, но лучше: мои бедра выгнуты дугой, задница высоко поднята в воздух, палец все еще перекатывается по пульсирующему клитору, когда я ввожу в себя два пальца сзади. Образ Лоренцо, прикасающегося ко мне, сменяется чем-то другим — он входит в мою спальню и застает меня вот так, беспомощно выгнувшуюся дугой, когда я трахаю себя своими же пальцами, обнаженную на кровати, широко расставив ноги, когда я стону для него.
— Блядь, пожалуйста, пожалуйста…
Я не знаю, о чем именно я умоляю. Об оргазме, о наслаждении, о том, чтобы он действительно появился и дал мне то, в чем я так отчаянно нуждаюсь. Я теряюсь в море похоти, все мои сомнения и чувства по поводу ситуации забыты, так как возбуждение захлестывает меня. Я добавляю третий палец, безжалостно насаживаясь на руку, а в голове мелькают фантазии о Лоренцо, который стоит позади меня и безумно трахает меня своим толстым членом, и о нем, который стоит у моей двери и гладит себя, наблюдая за моей мастурбацией.
— О боже, о…, — стону я, зарываясь лицом в подушку, когда чувствую, как наступает кульминация, мой живот сжимается, и я падаю вперед на живот, моя задница по-прежнему приподнята вверх, чтобы я могла вводить пальцы в свою киску. Влажные, небрежные звуки наполняют воздух, и я представляю, как Лоренцо стоит у изножья моей кровати, наблюдая за мной, поглаживая себя, и стонет, стоя на коленях позади меня. Продолжай, ты почти у цели, — бормочет он, и звук его руки на члене присоединяется к влажному звуку моих пальцев в киске. Дай мне посмотреть, как выглядит эта красивая киска, когда ты кончаешь, милая девочка. Кончи на свои пальцы для меня.
Оргазм ударяет меня с силой, прорываясь сквозь меня, и я извиваюсь на руках, вскрикивая от удовольствия в подушку, представляя, как он тоже кончает, стоя на коленях позади меня. Я представляю, как его сперма разбрызгивается по моей заднице, стекает по руке и бедрам, пока я пальцами провожу по себе во время кульминации, и все больше моего возбуждения вытекает на мои пальцы. Мой клитор непрерывно пульсирует, твердый и набухший под моим лихорадочно вращающимся пальцем. Я стону в подушку, и как будто дико бьюсь о руки Лоренцо, кончая сильнее, чем когда-либо в своей жизни.
Долгое время после этого я не могу дышать. Все, что я могу делать, это лежать, зажав руками рот, а из уголков моих глаз текут слезы от силы оргазма. И когда наслаждение отступает, я не могу представить, что на меня нашло.
Лоренцо — красивый мужчина. Он явно меня заводит. Но он также строг, требователен и так крепко держит меня в узде, что я задаюсь вопросом, что нужно сделать, чтобы этот контроль ослаб.
Еще один импульс афтершока прокатывается по мне, моя киска сжимается вокруг моих пальцев, и я снова зарываюсь лицом в подушку. Вот оно. В нем есть что-то помимо физического — что-то, что заставляет меня задуматься, каково это — заставить его нарушить этот контроль.
Каким бы он был, если бы освободился, и каково это, быть женщиной, которой это удалось?
Что, черт возьми, со мной не так? Я тряхнула головой, села и потянулась за халатом, брошенным на стул. Мне нужно принять душ и проветрить голову. Руки у меня липкие, заскорузлые от возбуждения, и я чувствую, как смущение охватывает меня, нагревая каждый сантиметр моей кожи.
Я никогда не фантазировала о ком-то подобном, пока трогала себя. Мои фантазии всегда были чем-то туманным, словами или действиями, которые никогда не привязывались к конкретным людям. Мне кажется неправильным, что я представляла его таким.