Жестокость и воля

Зверев Сергей Иванович

Держа пистолет у затылка Карзубого одной рукой, другой Жиган ощупал его с ног до головы. Потом то же самое он проделал с Киселем, который успел испачкать чуть примятый капот каплями крови. Оба были пусты.

— А вот сейчас мы с вами поговорим. Размахнувшись, он врезал рукояткой пистолета сначала по затылку Карзубого, потом вырубил Киселя.

* * *

— Очнулись, голубки? — влепив Карзубому и Киселю по паре пощечин, Жиган привел их в чувство.

Они стояли привязанными к деревьям друг

напротив друга. Веревка лежала у него в багажнике «Жигулей», он обычно использовал ее для буксировки.

Карзубый и Кисель задергались, тщетно пытаясь освободиться.

— Ты че делаешь? — жалобно всхлипнул Кисель. — Ты че, сука?

Его распухшее лицо украшали застывшие кровоподтеки. Крупное лицо Карзубого и его наголо обритая голова покрылись крупными каплями пота.

— Да он, падла, нашу тачку заныкать хочет.

— Ошибочка вышла, — сказал Константин. — Вон ваша «восьмерка», она мне на хрен не нужна.

— Что ж тебе надо? — севшим голосом спросил Карзубый. — Бабки? Так забирай и вали.

— Нет, Карзубый, — проговорил Жиган. — Ты так дешево не откупишься.

Он снял солнцезащитные очки, кепку и пригладил волосы.

— Узнаешь?

— Бля! — взвизгнул Кисель. — Это ж тот шиз, ломом опоясанный!

— У него память лучше, — рассмеялся Константин. — Он помнит, как по рогам получил.

— Сука, — со злобой выговорил Карзубый.

— Нет, — поправил его Панфилов, — это ты сука. Это ты на кумовьев пахал и над первоходами измывался.

Карзубый молчал, страшно выпучив глаза.

— А где ваш старый дружбан Шкет? — поинтересовался Жиган. — Опять где-нибудь парашу вылизывает?

— Пошел ты, падла, — сплюнул Карзубый. — Зачем на лесоповал затащил? Зассал?

— Тут разговаривать удобнее, — спокойно объяснил Жиган. — Меньше свидетелей.

— Отомстить хочешь? — на лице Карзубого играла странная улыбка — двигались только краешки губ, а весь рот оставался неподвижным.

— А что, мало я вас тогда замесил? Еще хочется? Но я связанных не бью.

— Благородный, — усмехнулся бандит.

— Узнать хочу кое-что. Вы для меня люди ценные. Если б я хотел отомстить, вы бы уже давно в своей тачке жарились.

— Ну-ну, — покривился Карзубый.

— Откуда она у вас, кстати? Вы же у нас люди вроде небогатые? Денег не копили, все больше по зонам ошивались. Или кто пожалел?

— Общаки еще никто не отменял, — сказал Карзубый. — Настоящая братва своих греет.

Константин присел на пенек между деревьями, повертел в руке пистолет.

— И «макарами» братва греет?

— А что? — с вызовом спросил Карзубый. — Нельзя?

— Ничего. Мне просто интересно, с какого мента его сняли.

— С дохлого, — ухмыльнулся Карзубый.

— Так ведь опасно при себе

ствол с дохлого мента таскать. А вдруг повяжут? Пойдешь за мокруху на вышак.

— Мне насрать.

— Врешь ты все, Карзубый. У тебя вон и сейчас поджилки трясутся. Кем ты был всю свою жизнь? Шавкой, сучарой голодным. А то, может, ты перековался?

Карзубый густо позеленел, стал дергать головой, стряхивая капли пота.

— Зря хорохоришься, — сказал ему Жиган. — Очко, оно-то ведь не железное, играет. Какие у вас дела с Матвеем?

— Не знаю никакого Матвея, — сказал Карзубый. — Хочешь, плюнь на лысину.

— А ты? — Жиган повернулся к Киселю.

— Я не… — Кисель затряс головой, — не…

Константин с задумчивым видом достал из пистолета обойму, внимательно разглядел ее со всех сторон, сунул назад, передернул затвор и поднялся. Подойдя к Киселю, он приставил к его глазу ствол и все так же задумчиво сказал:

— А не выбить ли тебе мозги? Кисель в ужасе зажмурил второй глаз, задергался всем телом.

— Я… я… не убивай, не убивай. Я все скажу.

— У, падла, — прошипел Карзубый. — На хрена я только взял тебя с собой.

Константин еще ближе придвинулся к Киселю и рявкнул ему на ухо: — Кто?

— Нас послали только ксиву передать, а что там было, я не знаю. Бля буду, не вру. Мы только ксивы возим.

— От кого?

— Я не знаю, не знаю, как его зовут.

Это Карзубый знает.

— Ладно, с ним я поговорю позже. А ты, пес, говори, откуда знаешь Матвея?

— Нам его показали. Показали один раз, а потом мы сами ездили.

— Чем он занимается?

— Черножопые ему «дурь» гонят с югов, а он в Москву переправляет.

— Кому?

— Я ж сказал, не знаю. Морды видел, а кто такие, не знаю.

— Братва?

— Не, какие-то вояки.

— С чего ты взял?

— Я ни на ком росписи не видел. Одна только имелась у кого-то — крылья такие с парашютом.

— Что было написано внизу, ВДВ?

— Не видел я. Убери пушку. Константин опустил пистолет, отошел на шаг в сторону. Кисель хватал ртом воздух.

— Хорошо поет птичка, — кивнул в его сторону Жиган. — Теперь тебя хочу послушать, Карзубый.

— Ни хрена ты от меня не дождешься. Я лучше себе язык откушу.

— Хорошая идея. Интересно, как ты это сделаешь?

Презрительно глянув на Константина, Карзубый отвернулся.

Подумав, Константин отошел на несколько шагов назад, поднял пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Пуля ударила в дерево несколькими сантиметрами выше лысого черепа Карзубого.

— Черт, промазал, — с чувством сказал Жиган. — Вот что значит давно не тренироваться. Кисель, как ты мыслишь, отстрелю я ему ухо или нет?