Жестяная собака майора Хоппа
Шрифт:
– Видели его лицо? Я думал, что он лопнет от злости! Ничего – это послужит ему уроком, будет знать, с кем связываться!
Жестянка зарычала на заднем сиденье, но сейчас в ее голосе слышалось лишь ворчание сварливой старушки.
– О да! – сказал майор. – Вы были на высоте, Инесса Пална! И что бы я без вас делал?
– Как бы эти обезьянки не вернулись. Чтобы забрать свой проклятый камень.
– Да бросьте, – отмахнулся майор. – Во-первых, они все равно не смогут проникнуть в лавку. Во-вторых, индус – птица не того полета, чтобы
Ариадна остановилась напротив лавки. Вместе с майором они выволокли из машины статую Ганеши. Она оказалась не такой уж и тяжелой, видимо, была полой внутри. Хопп ногой толкнул дверь, и они вошли в лавку, под героическую песнь охотничьего рога.
Джаскониус встретил их с самым недовольным выражением на лице.
– Где вы шляетесь? – спросил он с порога. – Так сложно достать индуистского бога? Вас только за смертью посылать.
– Даже не представляешь, друг мой, как ты близок к истине, – сказал майор. – Чтобы выполнить твое задание, нам пришлось сразиться с ордой злобных демонов, и мы и в самом деле оказались на грани жизни и смерти…
– Пфф! – выдохнул карлик. – А я с какой радости должен вас дожидаться?
Ариадна и не ждала восторгов – во всяком случае, от Джаскониуса.
– Ну как тебе добыча? – спросил майор, похлопав Ганешу по макушке.
Морща нос, карлик обошел вокруг статуи.
– Сойдет. Хотя могли бы поискать что-нибудь получше. Что это за прыщ у него на лбу?
Он ткнул пальцем в кроваво-красный камень. Затем вытащил швейцарский армейский нож с дюжиной разнообразных лезвий. Подковырнув камень, он легко достал его из головы статуи и посмотрел на свет. Красные отблески озарили лицо карлика багрянцем, что, впрочем, на его физиономии было не особо заметно.
– Это, друг мой, знаменитый рубин «Глаз Раджпустана», проклятый и омытый кровью. Люди гибли сотнями, мечтая его заполучить…
– «Глаз Раджпустана»? – Джаскониус закудахтал, что служило ему вместо смеха. – Обычная крашеная стекляшка!
Размахнувшись, он изо всей силы швырнул камень в стену. Тот отскочил от нее, точно мячик. Нахмурившись, карлик поднял «стекляшку», осмотрел ее со всех сторон, царапнул ножом…
– Ладно, – сказал он. – Можно использовать, как стеклорез.
– Предупреждаю сразу – за этим камнем охотятся жуткие демоны, ровно тринадцать штук.
Джаскониус смерил его взглядом.
– Зачем демонам стеклорез?
Ответить на этот вопрос майор оказался не в состоянии.
Тем временем в лавку спустился профессор с дымящейся кружкой чая в руках.
– Вернулись?
– Знаешь, что с нами было?! – воскликнул Хопп. – Этот твой…
– Потом расскажешь, – остановил его профессор. – Поднимайтесь наверх, я приготовил чай. После хорошего приключения нет ничего лучше чашечки горячего чая. Заодно покажу вам кое-что интересное…
Он повернулся к Джаскониусу.
– Сколько тебе нужно времени?
– За час управлюсь, – сказал карлик, пнув статую Ганеши. – Если пила не сломается.
Суонк вытащил из кармана большой механический будильник.
– Что ж, время у нас еще есть, – кивнув карлику, он скрылся за дверью.
Ариадна и майор проследовали за ним в столовую. Там, среди просторов Дикого Запада, их уже ждали полные чашки со знаменитым чаем профессора Суонка – черным, как ночь, и крепким, как лучший виски. После пережитого приключения Ариадна не отказалась бы и просто от порции хорошего виски, но замена была вполне адекватной. К тому же на столе стоял черничный пирог, а до черничных пирогов она была сама не своя.
Когда с большей частью пирога было покончено, пришло время и для разговоров. Ариадна вытерла губы, темно-синие после черники, салфеткой и повернулась к профессору.
– Так что же вы хотели нам показать?
– О да, – сказал Суонк. – Тебе это понравится…
Он достал нотные листы и разложил их на столе, прижав чашками, солонкой и сахарницей, чтобы не разлетелись.
– Особый приз тому, кто первый заметит, что здесь не так, – сказал профессор, колючим взглядом обводя присутствующих.
– А какой приз? – встрепенулась Ариадна.
– Для тебя – последний кусок пирога.
Ариадна уставилась на листы с нотами. Она, конечно, была сытой, как удав, проглотивший пару кроликов, но черничный пирог – всегда черничный пирог. Однако, сколько она ни всматривалась, ничего особенного не заметила. Ноты как ноты, написанные нетвердой детской рукой.
– Не, – замахал руками майор Хопп. – На меня не рассчитывай. Мне эти музыкальные закорючки, что твоя китайская грамота.
– Вовсе не обязательно уметь читать ноты, – сказал профессор. – Смотри шире.
Майор сдвинул брови, но задачка оказалась ему не по зубам, и он отрицательно покачал головой.
– Сдаюсь. Можешь выкладывать карты.
– Помнишь, что говорила мать девочки про эти ноты?
– Что ее дочь собирается стать композитором и что-то там сочиняет.
– Именно. Марта работала над сюитой. А здесь у нас законченное произведение – видишь? – Суонк ткнул пальцем в слово «FIN» на последнем листе.
– Это ничего не значит, – сказала Ариадна. – Может, она не дописала середину или вносила какие-то исправления…
– Ты видишь хотя бы одну помарку или вычеркнутую ноту?
– Нет, но…
– Думаешь, она просто так играла сюиту перед выступлением? Она репетировала. Это полностью законченное произведение, и Марта собиралась исполнить его на концерте. Как сюрприз для всех, включая собственную мать.
– Допустим, – согласилась Ариадна. – Только не вижу в этом ничего криминального. Это был ее концерт, она имела полное право играть все, что ей вздумается. К тому же подобное выступление – лучшее место для премьеры. Захотелось девочке похвастаться талантами, вот и все.