Жестяная собака майора Хоппа
Шрифт:
– Это сочинение вашей дочери? – спросил профессор, передавая матери девочки листы с нотами. Та глянула на них одним глазком.
– Да, – сказала она. – Но это незаконченное произведение. Марта над ним еще работает.
Она снова посмотрела на ноты. Губы ее зашевелились, словно она принялась что-то напевать про себя. В глазах заблестели слезы.
– Очень хорошо, – сказал профессор, аккуратно забирая ноты. – Это я тоже оставлю у себя.
Эльза коротко кивнула, продолжая беззвучно напевать.
– Что ж, – сказал Суонк. – Благодарю вас, мадам Эрфурт. Больше у
– Когда вы ее найдете? – всхлипнула Эльза, поднимая на него заплаканные глаза.
Суонк достал серебряные часы на цепочке и ногтем откинул крышку. Некоторое время он задумчиво изучал циферблат.
– Если повезет, – наконец сказал он, – то не позднее чем через двадцать девять часов.
Что-то в тоне его голоса заставило Эльзу выпрямится на стуле.
– А если не повезет?
По лицу профессора скользнула тень. И молчал он, наверное, с минуту, прежде чем ответить:
– А если мы не найдем ее за двадцать девять часов, то не найдем ее никогда.
Из личного дневника майора Бенджамина Хоппа:
«Кажется, девушка с усами что-то подозревает…»
Эльза ушла – профессор убедил ее, что сейчас для нее лучше отправиться домой и ждать новостей. Это, конечно, настоящая пытка, но здесь она все равно ничем не сможет помочь.
– Ну? – протянул майор Хопп, не успели в коридоре стихнуть шаги Эльзы. – Отвечай, старый жук, ты уже догадался, в чем суть дела?
Он чуть ли не подпрыгивал на месте, хватаясь за эфес сабли. Суонк покачал головой.
– Боюсь, что нет. Кое-что мне удалось узнать, но в целом картина не выстраивается. Слишком разрозненные факты.
– Почему же ты сказал этой чудесной женщине, что мы найдем ее дочь через двадцать девять часов?
– Я сказал, что у нас есть двадцать девять часов на то, чтобы найти ее дочь. Надеюсь, ты понимаешь, в чем разница?
Довольная ухмылка мигом исчезла с лица майора.
– Да… Думаю, что понимаю.
– А я – нет, – сказала Ариадна. – Что такого в этих двадцати девяти часах?
– Через двадцать девять часов будет ровно два дня, как пропала девочка, – сказал инспектор Пирс. – Но с вашей стороны было слишком самонадеянно обещать бедной женщине, что к этому сроку мы вернем девочку. А уж пугать ее тем, что в противном случае мы вообще не сможем найти ребенка, и вовсе жестоко. Случалось, что пропавших людей находили и через неделю, и через несколько месяцев, и через несколько лет.
– Сейчас не тот случай. Все, что у нас есть, – это двадцать девять часов. Если мы не успеем, шансы найти девочку равны нулю.
– С чего вы взяли? – вспылил инспектор. Кончик носа его задергался, как у сердитой мыши.
Майор Хопп схватил племянника за рукав.
– Ты прости, но он у меня немножко идиот, – извиняющимся тоном сказал он. – Не понимает самых очевидных вещей.
– Нет, погодите! – возмутилась Ариадна. – Что значит «идиот»?! Я вот тоже не понимаю, откуда взялось это время. Получается, я тоже идиотка?
Она сурово посмотрела на майора. Лицо его приняло испуганно-пристыженное выражение, как у человека, который громко чихнул в опере.
– Ой… Простите, прекрасная мадмуазель, я не хотел вас обидеть… Надеюсь вы не подумали чего такого?
– Это не ответ, – строго сказала Ариадна.
Майор зафыркал в усы. Глаза его беспокойно забегали, словно он искал, где бы спрятаться. Для человека, который влюблялся во всех и вся, Хопп чересчур сильно боялся женщин. На его счастье, профессор пришел ему на помощь.
– Существует такое явление, как затухание чуда. Вы заметили, что здесь произошло странное, даже сверхъестественное событие?
Никто не стал спорить – исчезновение Марты Эрфорт и впрямь было из ряда вон выходящим.
– А любое странное явление искажает привычную реальность. Оно вроде камня, брошенного в воду, и от этого камня идут круги. Но дело в том, что реальность, как любая устойчивая система, стремится к равновесию. Если происходит сбой, реальность стремится погасить это воздействие, поглотить его. Камень тонет, волны становятся меньше и, наконец, совсем исчезают. Обычно на это уходит два дня. На третий день еще остается рябь, по которой можно понять, что событие имело место, но найти его источник уже невозможно.
– Э-э… – проговорила Ариадна. Все эти рассуждения показались ей несколько притянутыми за уши. И ничего не объясняющими.
– Можно попробовать более простой пример, – сказал профессор Суонк. – Представь, что в парке Сент-Клер среди бела дня объявился единорог. Все как полагается – прекрасен и грозен ликом, поступь его сотрясает землю, а рог сияет ярче звезд небесных. Дюжина человек его видела, он загнал на дерево влюбленную парочку, разбил тележку мороженщика и хорошенько наподдал самому мороженщику за то, что тот продавал просроченный товар. Событие странное и сверхъестественное, хотя случается и не такое. Однако на следующий день трое из участников уже не могут с уверенностью сказать, существовал ли единорог, или же им просто привиделось. К концу второго дня почти все уверены, что это была лошадь, сбежавшая от извозчика в парке. На третий день сам извозчик, которого и близко не было, утверждает, что у него сбежала лошадь и это он приделал ей пластмассовый рог, чтобы повеселить отдыхающих. Сам рог потом нашли в кустах… Дольше всех держался мороженщик, но ему больше всех и досталось. Но в конце концов и он сдался и долго судился с извозчиком за разбитую тележку. Как видишь, реальность поглощает чудо, так что от него не остается следа…
– История с единорогом в парке Сент-Клер – не выдуманная, – сказал Хопп. – Я лично знаком с тем мороженщиком.
– Жалко, что не с единорогом. – Ариадна потерла подбородок. – Но ведь единорог все равно был, независимо от того, что потом говорили?
Профессор кивнул.
– Подстройка чудес «под реальность» не отменяет самого события. Вопрос лишь в том, что меняются причины, и докопаться до истины становится невозможно.
– При чем здесь единороги?! – не вытерпел инспектор. – Они-то какое отношение имеют к этому делу?