Жетон Всевластия
Шрифт:
– Стволы на пол! – страшным голосом заорал Рыков. Лицо его налилось краской, шрам, перечеркивающий бровь стал пунцовым. Он знал о подобном эффекте, и нередко им пользовался.
Пограничники, оцепеневшие, будто под взглядом удава, послушно побросали пистолеты.
– Ты! – Рыков ткнул стволом в старшего смены. – Пойдешь с нами!
– Зачем? – пробормотал пограничник.
– Веди к шаттлу – тому, что готов к взлету! И не вздумай импровизировать – пристрелю…
О последствиях Рыков старался не думать. Хотя это было не просто: вся эта история
Краем глаза заметил странный взгляд Саши. Сейчас было не до того, но он был готов поклясться – в этом взгляде появился интерес. Вполне определенного свойства.
Уже слыша за собой звуки погони, они быстро прошли по посадочному рукаву, присосавшемуся к борту шаттла. Рыков с силой затолкнул пограничника внутрь. Бросил оторопевшей бортпроводнице:
– Задраивай люк – взлетаем!
Девица в красной марсианской униформе, по-видимому, впала в ступор – она и не думала исполнять приказ. Помощь пришла с неожиданной стороны.
– Захлопни дверь, стерва!
Это была Саша. Бортпроводница пришла в себя и торопливо набрала команду на пульте. Толстостенная, изогнутая дверь тихо сдвинулась и заняла свое место с проеме. Рыков мысленно хмыкнул, и подтолкнул обоих пленников в сторону пилотской кабины. Экипаж, состоявший из двух пилотов, растерянно уставился на неожиданных гостей.
– Так, парни, взлетаем! – поигрывая стволами, сказал Рыков. Многозначительно посмотрел на пограничника. – Разъясни ситуацию, и сделай так, чтобы нас выпустили на орбиту.
– Но я не смогу… – пробормотал пограничник.
Рыков молча протянул тому гарнитуру локальной радиосвязи.
Когда челнок пробил тонкую марсианскую атмосферу, и уже приближался к огромной туше «Андалузии», Саша неожиданно сказала:
– Жаль, что мы познакомились при столь неприятных обстоятельствах.
– А то что? – хмуро отозвался Рыков. Его не отпускало напряжение: эти чертовы марсиане вполне могли сбить челнок – просто, из принципа, наплевав на невиновных пассажиров и захваченный экипаж. Или придумать еще какую пакость. До того момента, как они переступят границу шлюзов земного корабля нельзя считать миссию хотя бы частично завершенной.
– Даже не знаю… – задумчиво сказала Саша.
Она сидела на мягком покрытии палубы, обхватив прекрасными руками в пластиковых наручниках еще более прекрасные ноги, и смотрела на судебного исполнителя таким взглядом, что у того в голове снова началось опасное брожение. Не стоило забывать, что эта баба – просто ловкая мошенница, не более того…
– Мне нравятся такие мужчины, – сказала она.
– Со шрамами и квадратными челюстями? – мрачно поинтересовался Рыков. Про себя же растерянно подумал: «Черт возьми… Вот, черт, черт!»
– Не совсем, – улыбнулась Саша. – Я бы сказала… цельные, что ли. Живущие полной жизнью, всерьез, на грани.
«Не слушай, только не слушай ее…»
– Скажите,
«Начинается… – разочарованно подумал Рыков. – Старая песня: купить хочет…»
– Вы не подумайте, я не пытаюсь подкупить вас… – голос девушки вдруг стал печальным, и похоже было, что печаль эта искренняя. – А вы могли забрать меня – и увезти? Далеко-далеко. Чтобы никто никогда не нашел, не вспомнил о нас…
Рыков вздрогнул. Это «о нас» привело его в окончательное смятение. Очень вовремя корпус челнока задрожал: шаттл маневрировал перед стыковкой с кораблем.
– Есть связь! – сообщил Рыкову старпом. – Солнечная буря кончилась, канал налажен, и вам, наконец, пришло сообщение – судя по времени, дубликат отправленного в начале вспышки. Я скинул его на ваш коммуникатор.
– Прекрасно… – проворчал Рыков, наблюдая на панорамном экране рубки маневры полицейских марсианских кораблей. Власти по радио требовали выдачи преступника и «заложницу». Капитан вел сложные переговоры, давя на то, что по земным законам бессилен: тот, кого называют преступником – неприкасаем, так как является носителем Жетона Всевластия.
Рыков глянул на экран коммуникатора. Точно: сообщение от руководства Службы. Прямая связь с затруднительна, так как сигнал с Земли идет сюда не меньше десяти минут. Рыков чиркнул пальцем в воздухе над экраном. Возникло озабоченное лицо директора, заговорившего отрывисто и быстро:
– Так, Рыков, операция отменяется! Адвокаты сторон договорились, исполнительный лист отозван. И, слава богу – обойдемся без скандала…
Дальше Рыков уже ничего не слышал. Все это казалось дурным сном.
Можно, конечно, во всем винить чертову вспышку – но ведь решение принимал он сам. Выходит вся эта история со стрельбой и, между прочим, самыми непредсказуемыми политическими последствиями – все это зря. И можно не сомневаться: роль козла отпущения уже забронирована – за ним.
Ничего не скажешь – круто он влип. Очень круто.
Рыков вышел в коридор, где под охраной двух сотрудников транспортной безопасности, ждала Саша. Медленно подошел, молча расстегнул наручники на тонких запястьях. В ответ на удивленный взгляд огромных синих глаз протянул коммуникатор, включил сообщение. Прислонился к холодной переборке, устало съехал на пол. Мысли покинули голову, он тупо смотрел в переборку перед собой.
Неизвестно, сколько прошло времени, когда рядом на пол присела девушка. Он ощутил запах духов, прикосновение волос, тепло тонкого плеча…
– Надо же, – странным голосом сказала Саша. – А я, почему-то ни о чем не жалею.
И совершенно неожиданно, порывисто и влажно поцеловала Рыкова в губы.
Тот молча смотрел прямо перед собой. Он чувствовал себя одновременно разбитым, подавленным и необъяснимо счастливым.
И впервые в жизни ничего не понимал. Совершенно ничего.