Жеводанский зверь
Шрифт:
Эти слова оскорбили щепетильного дворянина. Он вскинул голову и произнес напыщенным тоном:
– Ваше счастье, что вы женщина, сестра Маглоар, и вдобавок еще и монахиня!.. Но я думаю, что вы скоро убедитесь, что со мной нельзя шутить! А если б кто-нибудь попробовал это сделать, будь он простолюдин или человек дворянской крови, у меня есть шпага, чтобы потребовать удовлетворения от дворянина, и палка, чтобы наказать дерзкого простолюдина. Потрудитесь этого не забывать, любезная сестра!
Но эта пылкая речь пропала даром; ни монахиня, ни графиня не слушали кавалера, дворянская
Однако сам де Моньяк остался этой речью доволен. Кристина, по-прежнему ушедшая в свои мысли, наконец тихо проговорила:
– Отвергая возможность опасности, ее не уменьшишь. Простите, кавалер. Повторите то, что вы сейчас сказали. Действительно ли жеводанский зверь убит вчера вечером в Лабейсерском лесу, в трех лье отсюда?
– Я не могу дать вам честное слово дворянина. Я не был свидетелем этого; я ограничусь точным повторением слов сторожа Жерома. Сегодня утром в кабаке лесничий из Лабейсера объявил, что зверь убит. Он погиб вчера вечером от выстрела охотника, который его подстерегал в течение нескольких часов. Пуля, говорят, попала в самое сердце. Смерть страшного зверя несомненна, ему отрубили голову и правую ногу, чтобы выставить в качестве трофеев. Вот – слово в слово – то, что мне было рассказано. Впрочем, не угодно ли вам позвать Жерома и расспросить его самого?
– Это лишнее. А имя… имя охотника вам известно?
– Лабейсерский лесничий не мог дать никаких сведений на этот счет; он только заметил, что счастливого охотника сопровождало много людей, которые вели себя, как его слуги, следовательно, он должен быть кем-то благородного происхождения.
– А намерен ли он… – Она была не в силах договорить.
– Мне кажется, что отрубленная голова и лапа предназначаются для человека, которому необходимо доказать, что зверь действительно убит…
– Видимо, мне предстоит увидеть голову этого страшного зверя, – с горькой улыбкой произнесла Кристина. В ее глазах снова вспыхнули отсветы далекого пламени – и тут же погасли: – За кого же я выйду замуж? Кем может оказаться этот охотник? Кто из наших соседей дворян способен убить жеводанского зверя?
– Да мало ли у нас охотников!
Моньяк стал перечислять всех соседних дворян, которые в то или иное время охотились на зверя. Мадемуазель де Баржак слушала его внимательно и, казалось, ждала одного имени, которое не было произнесено.
– Это все? – нетерпеливо спросила она. – Я знаю, что есть еще охотники, о которых вы не упомянули. Почему вы не назвали человека, которого не хотите больше никогда видеть в этих стенах? Это может быть он? Могу ли я сделаться женой того, кого ненавижу?
– Есть слухи, что барон де Ларош-Боассо и друг его Легри вернулись в окрестности Меркоара несколько дней тому назад; но я уверен, что это ложь, они далеко отсюда.
Кристина облегченно вздохнула.
– Мне все равно, кто это сделал, – сказала она тихо, – но было бы слишком обидной насмешкой судьбы, если б это сделал он…
Кавалер де Моньяк хотел было что-то сказать, но сестра Маглоар опередила его:
– Конечно, это не он. У барона сейчас много
– Это все хорошо, любезная сестра, – сказал сухо Моньяк, нахмурив брови. – Но я сам вручил посыльному письмо, которое должно было заставить барона вернуться, если у него в жилах течет хоть одна капля благородной крови! Я вынужден предположить, что его отыскать не смогли. Какие-то собрания по поводу денежных выгод или семейных вопросов не могли бы помешать дворянину явиться на мой зов. Впрочем, вам известно, сестра Маглоар, что посланный имел подобное поручение и к другому лицу, которое также не явилось по приглашению, когда…
Кавалер замолк по знаку, поданному ему украдкой сестрой Маглоар.
– А это лицо, – спросила Кристина тихо, – конечно же Леонс? Не старайтесь скрыть это от меня! Он в здешних краях, я это знаю, я его видела!
– Вы видели его? – спросила урсулинка в изумлении.
– Там, на горе, перед нами я часто вижу его, когда гуляю в саду. Я вижу охотника, который останавливается на вершине скалы и смотрит в сторону замка. Я сразу угадала, кто он, несмотря на расстояние. Мне казалось, что он видит меня, что я смотрю в его глаза. Только как моя душа ни спрашивала его, почему он не хочет приблизиться ко мне, он не ответил…
– Быть может, он оценивает себя по достоинству, – несколько холодно заметил кавалер. – Вы не можете не знать, в каком страшном преступлении замешан его дядя. А он его племянник, и…
– Стыдитесь, стыдитесь, кавалер! – перебила его сестра Маглоар в негодовании. – Как вы можете верить этой клевете, вы, которому отец-приор сделал столько добра? И разве несет Леонс ответственность за преступление своего дяди, если б даже это преступление было совершено на самом деле? Вы знаете сами, каков характер этого юноши. Он очень добр, добрее, чем большинство мужчин, но и смелостью тоже не обделен. Узнав про то, что его дядя обвинен в убийстве маленького виконта и находится в заточении, мосье Леонс тут же прискакал во Фронтенак. Ему не позволили увидеться с отцом Бонавантюром, который содержится в своей келье под строжайшим надзором. Тогда этот славный молодой человек решился доставить дяде средства к побегу. Все было подготовлено, но заговор раскрыли. Он не упал бы духом после первой неудачи и пошел бы против всех властей, светских и духовных, чтоб оказать помощь своему родственнику, но сам приор передал ему строгое приказание не предпринимать ничего и смириться с тем, что произошло.