Жиган
Шрифт:
Отряд вступает на небольшую площадь, где возвышается мечеть с минаретом.
И тут из мечети начинает бить пулемет. Первая очередь – длинная, косит сразу нескольких бойцов. Отряд залегает, прижимаясь к заборам, некоторые заползают во дворы.
Длинная очередь сменяется короткими, прицельными. Стонут, бьются в конвульсиях раненые. Рядом с Жиганом лежит с простреленной головой лейтенант Егоров – командир отряда. Кто-то громко кричит матом, отстреливается.
Пулеметчик на мгновение затихает. Но стоит кому-нибудь из солдат высунуться, очереди возобновляются снова.
«Духа» можно обойти, но для этого нужно прикрытие.
– Я пойду, – вызывается Жиган.
Кто-то из наших лупит по мечети из гранатомета. Граната, прочертив за собой яркий огненный след, взрывается с оглушительным треском. В это время Жиган перебегает самый опасный открытый участок перед мечетью. Он прижимается к стене и ждет.
Стучат «калашниковы», пули щелкают по стенам, выбивая кирпичную пыль.
Жиган снимает с пояса гранату, вырывает зубами кольцо и бросает «лимонку» под дверь мечети.
Ба-бах!
От разрыва звенит в ушах. Одна половина двери выбита, другая повисла на петле.
Рискуя попасть под огонь своих, Жиган вскакивает и с автоматом наперевес влетает внутрь. Заметив какое-то шевеление наверху, на невысокой галерее, он выпускает туда половину рожка.
Раздается вскрик, заглушаемый треском выстрелов. С высоты нескольких метров на усыпанный кирпичными обломками пол падает человек. Жиган подскакивает к нему, намереваясь добить лежащего в упор.
Душман лежит неподвижно. Его рваный грязный халат покрыт пятнами крови, слипшиеся спутанные волосы скрывают лицо.
Но душман еще жив. Он едва слышно стонет и поднимает руку. Держа в руках автомат и готовясь в любое мгновение спустить курок, Жиган осторожно подходит к душману и переворачивает его на спину ногой.
Грязные волосы откидываются в сторону, и Жиган видит перед собой… Не может быть! Нет, это невозможно!
– Игнат! – кричит он. – Что ты здесь делаешь?
Помимо воли он опускается на колени и кладет в сторону ставший ненужным автомат.
– Как ты здесь оказался?
– Братишка… – Игнат пытается слабо улыбнуться потрескавшимися губами.
– Не умирай! – кричит Жиган, прижимая к себе голову брата. – Только не умирай! Слышишь?
Снаружи доносится топот. В мечеть влетают бойцы. Они застают страшную картину.
Над трупом, одетым в окровавленный халат, стоит на коленях Жиган. Одной рукой подняв свой автомат, он выпускает в воздух все оставшиеся в рожке патроны. Пули с визгом ударяются в покатый потолок, рикошетом разлетаются в стороны.
– Что ты делаешь? – спрашивает кто-то после того, как автомат затихает.
– Это мой брат…
Жиган вскочил, вытирая со лба холодный пот. Было уже утро. В окно били первые солнечные лучи, а где-то далеко за окнами тарахтел трактор.
– У, хрень, – пробормотал он, спуская ноги с дивана, – и приснится же такое.
Жиган отправился в ванную, открыл кран, подставил голову под струю холодной воды. Из-за двери донесся телефонный звонок.
«Черт бы вас всех побрал, – вытираясь полотенцем, подумал Жиган. – Кому там не спится в такую рань?»
Он доплелся до телефона, снял трубку.
– Алло.
– Это ты, Константин?
Из трубки сквозь шумы и треск донесся голос Большакова.
– Я, – пробурчал Жиган. – Что случилось?
– Где ты был? Я звонил тебе всю ночь.
У Жигана не было особого желания что-то объяснять, тем более вдаваться в какие-то подробности. Впрочем, Большакову было явно не до этого.
– Что случилось? – пробурчал Жиган.
– Они меня взяли.
– Кто – они? О чем вы?
Некоторое время в трубке слышался лишь треск телефонной линии. Потом Жиган услышал другой голос – низкий, хриплый, с сильным кавказским акцентом.
– Паслушай, дарагой, твой шэф у нас. Харашо меня понял?
– А ты кто такой?
– Это нэ важно. Ты должен привезти нам двадцать пять кусков.
– Сколько, сколько?
– Нэ дэлай вид, что ослышался. Двадцать пять кусков – небольшой лавэ. Если ты привезешь до двенадцати, мы его отпустим. Нэт – будет худо и ему, и тэбе.
– Где же я их возьму?
– Он тэбе все расскажет.
Жиган ощутил сильное желание бросить трубку, но что-то удерживало его – может быть, опасения за судьбу Большакова, а возможно, плохо скрытая угроза в собственный адрес.
– Пусть он вам все расскажет, а вы возьмете деньги.
– Нэт, дарагой, – хрипло засмеялся кавказец, – ты сделаешь все, как мы тебе скажем, и привезешь лавэ.
– Зачем?
– Большие люди хотят с тобой познакомиться.
– Не знаю никаких больших людей, – отрезал Жиган. – И знакомиться ни с кем не хочу.
– Ай-яй-яй, дорогой, как нэхорошо. Тебе честь оказывают, а ты жопой вертишь.
Только страшным усилием воли Жиган заставил себя сжать зубы и не выругаться. Какая-то скотина звонит ни свет ни заря да еще тявкает в трубку.
– Я никуда не поеду, – выдавил он.
– Какой ты жестокий. Настоящий Жиган, да? Ну тогда слушай.
Сначала в трубке донеслась гортанная перебранка, потом раздался истошный вопль. Сомнений быть не могло – кричал Большаков. После этого кавказец снова взял трубку.
– Слышал, да? Это мы ему только кусок уха отрезали. Если будешь упираться, мы ему яйца отрежем. Одно пошлем жене, другое – тэбе. Мы до нее еще доберемся.
Насчет жены кавказец явно блефовал. Еще несколько дней назад, сразу же после наезда на контору кооператива, во время которого пострадал Серега Сафронов, Большаков отправил супругу куда-то на Дальний Восток, к родственникам. Эти родственники жили в офицерском городке на территории воинской части. Даже если бы он не выдержал пыток и сообщил адрес, добраться туда похитителям было бы очень затруднительно.