Жила
Шрифт:
А х м е д. Ваши документы, пожалуйста. /Расстегивает кобуру/.
Саша. Ну, не взяли мы с собой документы. Теперь что?
А х м е д. В отделении разберутся чьи вы дети.
Иван. Это что, значит? Он нас арестовать собрался? Да по какому праву?
Саша. Вот именно: по какому праву?
А х м е д. Как представитель власти. /Достает наручники/. Руки, пожалуйста.
Иван. Нет, вы поглядите на него, раздухарился. Да ты знаешь, что начальник милиции мой старый корешь? В школе вместе учились. Кстати говоря, учился он неважно, потому и в милицию попал.
А х м е д. Меня это не касается. Руки, пожалуйста.
Иван. А это не хочешь? /Показывает ему фигу/.
А х м е д. Значит так, да? /Хватает Ивана за руку, защелкивает одно кольцо на его запястье, а второе на руке Саши/. Так оно лучше будет, понимаешь.
Иван. Вот гад! Считай, что ты в органах уже не работаешь. Все! Спета твоя песенка. Витюхе пожалуюсь завтра же и полетишь обратно на родной Кавказ.
А х м е д. /Беспечно/. Все так говорят, а потом прощения просят, когда лет через пять на свободу выходят.
Саша. /Негромко/. Не зли его, а то хуже не было бы.
Иван. Куда уж хуже, приплыли, понимаешь.
Саша. /В пространство/. Жаль, не удастся нам месторождение драгоценных металлов разведать, а так хотелось бы.
Иван. /Подхватывает/. Да, наверняка там что-то стоящее оказалось бы.
Саша. Может алмазы...
Иван. Или аметисты, рубины...
Саша. Изумруды...
А х м е д. /Насторожился/. Геологи что ли?
Саша. Да вроде этого.
А х м е д. О чем сейчас говорил? Какие алмазы, эти... кораллы...
Иван. И жемчуга, и самоцветы.
А х м е д. Где это все?
Саша. Да неподалеку, совсем рядышком.
А х м е д. А не врешь?
Саша. Зачем нам врать, погляди лучше на наши приборы. Ты хоть в жизни раз такие видел?
А х м е д. Видел, у эксперта нашего. Он говорил, что с ними можно и клад найти.
Иван. Уже нашли, дурачина. А тут ты, остолопина, вместо клада, драгоценность с Кавказа.
А х м е д. Зачем так нехорошо говоришь?
Иван. Я тебе правду говорю, причем в глаза. Цени, участковый.
А х м е д. А далеко идти?
Саша. Совсем рядом.
Иван. Прямо за околицей, подле деревни.
Саша. Молчи, дурак.
Иван. А чего бояться? Без нас он как слепой котенок и шага не сделает.
А х м е д. Значит, алмазы, говоришь?
Иван. И жемчуга и самоцветы...
А х м е д. И рубины?
Иван. И изумруды, мой яхонтовый.
А х м е д. А почему про золото молчите?
Саша и Иван. /Одновременно/. Какое золото?
А х м е д. А вот такое. /Достает из кармана золотой самородок большего размера, чем был у Дарьи/.
Иван. О! Откуда он у тебя?!
Саша. Неужели здесь нашел?
А х м е д. А то где же еще. Пока в подполье сидел. Попробовал землю рыть и вот, нашел.
/Крышка подполья начинает подрагивать, слышен стук изнутри/.
Саша. Там еще что ли один искровец золотую жилу разрабатывает?
А х м е д. /Удивленно/. Никого больше не было, понимаешь.
Иван. Плохо глядел.
Саша. Может у вас там группа захвата сидит? Чтоб деда и бабку за самогоноварение арестовать. Вы же мужики не робкого десятка, семеро одного не боитесь.
А х м е д. Зачем так говоришь? У нас на Кавказе так нельзя оскорбление делать.
Иван. Фу ты, ну ты, ножки гнуты! Слышь, Шура, у них на Кавказе нельзя так говорить. Как это тебе нравится?
Саша. Стук этот мне не нравится. Слышь, участковый, достань-ка свою пушку, а то кошки на душе скребут.
А х м е д. Боишься, да? Я, понимаешь, не боюсь, но опасаюсь. /Вынимает пистолет, осторожно направляется к крышке подполья, пробует приподнять ее, но ничего не получается/. Эй, помогите.
Иван и Саша. Сейчас, поможем. /Подходят сзади к Ахмеду, набрасываются на него, пытаются вырвать пистолет. Шум, свалка, драка. В это время гаснет свет, крышка подпола открывается и снизу выскакивают черные светящиеся сапоги, делают круг по сцене. Вся троица в ужасе разбегается, мечутся по комнате и быстро забираются на печку/.
Иван. Не фига себе, настоящее приведение.
А х м е д. Чего делать будем?
Саша. Стреляй, участковый. Может подействует.
А х м е д. Сейчас я его... / Нажимает на курок, но из дула вылетает мыльный пузырь, за ним другой и плывут по комнате/. Что за черт?
Иван. Именно черт и есть. А ты думал кто?
/Сапоги подбираются вплотную к печке и пробуют вскарабкаться на нее, но срываются. Все трое отчаянно швыряют в них чем попало: подушками, кастрюлями, обломками кирпича, но не могут попасть/.
Саша. Я слышал, что молитва помогает. Кто какую молитву знает, читайте.
Иван. Иже еси на небеси... Дальше не помню.
Саша. Аминь. И у меня не лучше.
А х м е д. /Шепчет что-то на незнакомом языке/. Когти рвать надо.
Иван. Орел горный! Рви, рви, пока эти чоботы тебе что-то другое не оторвали.
А х м е д. В туалет хочу, понимаешь.
Саша. Нашел время.
/В трубе раздается гул, в печи начинается яркое свечение, летят искры/.
Иван. Ой, видать и наше время пришло... помирать.
А х м е д. Не хочу!!!
Саша. То очень хотел, а теперь не хочешь. Странный ты мужик.
/Вой все усиливается, сапоги начинают подпрыгивать, пытаясь добраться до людей на печке, которые голосят, закрывают лица руками. Неожиданно гул смолкает, свечение прекращается, замирают и сапоги. С улицы раздается громкий крик петуха. Сапоги делают несколько шагов к подполью, крик повторяется и они стремглав спрыгивают внутрь, крышка закрывается/.