Жилец
Шрифт:
"Работа сыскной полиции в Лондоне напоминает игру в жмурки: у детективов скованы руки и завязаны глаза. И в таком положении им приходится охотиться на убийц в трущобах большого города".
— Что это значит, Джо? Разве у вас скованы руки и завязаны глаза?
— Это сказано метафорически, мистер Бантинг. Дело в том, что мы не располагаем даже малой долей тех средств, которые имеют французские детективы.
Затем, впервые за весь вечер, в разговор вступила миссис Бантинг.
— Джо, а что значит слово "преступники"? Я имею в виду
— Да-да? — тут же обернулся к ней Чандлер.
— Выходит, преступников было несколько? — На исхудавшем лице миссис Бантинг мелькнула тень облегчения.
— Кое-кто у нас думает, что здесь работает целая шайка. Они считают, одному это не под силу.
— А вы как считаете, Джо?
— Ума не приложу, миссис Бантинг. Я в тупике.
Он встал.
— Не провожайте меня. Я сам закрою дверь. До встречи! Быть может, до завтра. — Как и накануне, у двери гость помедлил. — От мисс Дейзи новости есть? — мимоходом спросил он.
Да, она завтра приезжает, — отозвался ее отец. — Там сейчас скарлатина, поэтому Тетушка решила отослать ее к нам.
Той ночью супруги отправились спать пораньше, но миссис Бантинг не смогла уснуть. Он лежала не смыкая глаз и слушала, как колокол соседней церкви отбивает часы, половины и четверти.
Около часа пополуночи, когда миссис Бантинг только-только задремала, раздались те самые звуки, которых она почти безотчетно ожидала: вороватые шаги жильца на лестнице.
Жилец прокрался через переднюю и тихо-тихо выскользнул на улицу…
Возвращения его миссис Бантинг не дождалась: как она ни крепилась, вскоре ее сморил тяжелый сон.
Как ни странно, на следующее утро она проснулась первой. Что еще удивительней, она, не дожидаясь, пока это сделает Бантинг, вскочила с постели, вышла в переднюю и вынула из почтового ящика газету.
Завладев газетой, миссис Бантинг не сразу вернулась в спальню. Она зажгла в передней газ и, привалившись к стене (миссис Бантинг трясло от холода и усталости), впилась глазами в страницы.
Да, заголовок, который она искала, сразу бросился ей в глаза.
"МСТИТЕЛЬ УБИВАЕТ".
Но какова же была ее радость, когда она прочла следующее:
"К моменту выхода газеты мы не получили почти никаких известий о той необычной череде преступлений, которая потрясла — повергла в ужас — не только Лондон, но и весь цивилизованный мир и которую считают делом рук какого-то фанатика — ненавистника женщин и трезвенника. Со вчерашнего вечера, когда было совершено последнее из этих подлых злодеяний, полиция не вышла на след преступника или преступников, хотя на протяжении дня было сделано несколько арестов. Во всех случаях задержанные смогли убедительно доказать свое алиби".
И далее, немного ниже:
"Возбуждение все более нарастает. Не будет преувеличением сказать, что даже те, кто прибыл в Лондон недавно, чувствуют в его атмосфере нечто необычное. Что же до места, где
"Прошлой ночью!" — испуганно подумала миссис Бантинг, но затем сообразила, что в данном случае это означало предыдущую ночь.
Она вернулась к началу фразы:
"Что же до места, где прошлой ночью было совершено убийство, то все подступы к нему до позднего вечера были заняты сотнями зевак, хотя там, разумеется, не осталось уже никаких следов трагедии".
Медленно и тщательно миссис Бантинг сложила газету так, как было первоначально, затем наклонилась и положила ее обратно на коврик. Выключив газ, миссис Бантинг вернулась в постель, где спокойно спал ее муж.
— Что случилось, Эллен? — беспокойно зашевелился Бантинг. — Что-нибудь не в порядке?
Она ответила, и в ее шепоте прозвенела непонятная радость:
— Ничего, Бантинг… все нормально. Спи, дорогой.
Час спустя они встали, оба в счастливом, веселом настроении. Бантинг предвкушал будущий приезд дочери, и даже мачеха с удовольствием думала о том, как Дейзи немного ей поможет.
Около десяти Бантинг пошел за покупками. Вернулся он, неся кусочек свинины (Дейзи на ужин) и три сладких пирожка с начинкой. Он не забыл даже приобрести несколько яблок для подливки.
ГЛАВА VII
Когда часы на колокольне были полдень, к воротам подкатила пролетка.
В ней прибыла Дейзи — розовощекая, веселая, со смеющимися глазами, из тех девушек, что созданы радовать отцовское сердце.
— Тетушка сказала, что если будет плохая погода, я могу нанять кэб, — объявила она с улыбкой.
Из-за платы за проезд произошел небольшой спор. Любой скажет, что от вокзала Кингз-Кросс до Мэрилебон-Роуд двух миль нет и в помине, однако кучер потребовал шиллинг и шесть пенсов, а также туманно намекнул, будто оказал молодой леди милость уже тем, что вообще согласился ее везти.
Оставив Бантинга препираться с кучером, Дейзи двинулась по мощеной дорожке к дому, где ее ждала мачеха.
Пока женщины обменивались довольно прохладным поцелуем (со стороны миссис Бантинг это была не более чем имитация), тихий холодный воздух внезапно пронзили громкие крики. Протяжные и горестные, они звучали странно-печально, то перекрывая отдаленный шум уличного движения на Эджуэр-Роуд, то сливаясь с ним.
— Что там? — удивленно воскликнул Бантинг. — Что произошло?
Кэбмен понизил голос.
— Они кричат о жутком убийстве у вокзала Кингз-Кросс. В этот раз он за один прием расправился с двумя. Потому-то я и требовал добавки. При мисс нельзя было говорить яснее. За последние пять-шесть часов там набилось народу со всего Лондона: и простая публика, и важная… да что толку, смотреть-то уже не на что.
— Что? Этой ночью тоже убили женщину?
По телу Бантинга пробежала нервная дрожь. Но что же пять тысяч полицейских? Как они такое допустили?