Жилец
Шрифт:
— Рассказывай, — распорядилась она тихим голосом. — Видишь, я жду. Давай, Бантинг, выкладывай!
Да тут и выкладывать почти нечего, — нехотя отозвался он. — В газетах сведений с гулькин нос. Но кэбмен, который привез Дейзи, рассказывал…
— Ну?
— То же самое, что ты только что слышала. На этот раз пострадали две женщины и обе, бедняжки, были вдрызг пьяны.
— А где произошло убийство? Там же, где прежние? — Миссис Бантинг глядела испуганно.
— Нет. Гораздо дальше на запад… собственно, не так уж далеко от нас.
— Выходит, от пяти тысяч полицейских не было никакого проку? — медленно заметила миссис Бантинг.
Она отпустила край стола и выпрямилась.
— Ноль, — кратко констатировал Бантинг. — Он хитер, сомневаться не приходится. Но погоди минутку… — Он обернулся и взял отложенную в сторону газету. — Да, тут сказано, что полиция напала на след.
— Вот как: — умирающим голосом произнесла миссис Бантинг и снова, склонившись, ухватилась за край стола.
Но ее муж этого не видел. Поднеся газету к самым глазам, он читал, и в его тоне слышалось удовлетворение:
"К счастью, теперь мы можем сообщить, что, согласно утверждению полицейских, на этот раз они напали на след и располагают данными, которые, не исключено, позволят арестовать…".
Уронив газету, Бантинг кинулся к жене.
Со странным, чуть слышным стоном она соскользнула ан пол, увлекая за собой скатерть. Похоже, она находилась в глубоком обмороке. До смерти испуганный, Бантинг распахнул дверь и крикнул:
— Дейзи! Дейзи! Скорее, детка, Эллен плохо.
Ворвавшаяся в гостиную Дейзи принялась действовать так уверенно и хладнокровно, что отцу оставалось только изумляться.
— Быстро, папа, принеси влажную губку! — распорядилась она, — и капельку бренди, если у тебя найдется! А я за ней присмотрю! — Принимая из рук отца пузырек, она удивленно добавила: — Ума не приложу, с чего это Эллен так прихватило. Когда я приехала, она была в полном порядке. Слушала — и, кажется, внимательно — мои рассказы, и вдруг, ни с того ни с сего… да ты и сам видел, папа? Раньше ведь с ней такого не бывало?
— Нет, — прошептал Бантинг. — Но знаешь, детка, нам пришлось пережить тяжелое время — такое тяжелое, что и признаваться тебе не хотелось. Вот Эллен и сдала. Эллен женщина выдержанная — она помалкивала, но трудности не прошли ей даром!
Приподнявшись, миссис Бантинг медленно открыла глаза. При этом она инстинктивно поднесла руку к голове, чтобы поправить прическу.
Она не совсем "отключилась", хотя так, наверное, было бы лучше. Просто у нее было ужасное чувство, что ей невмоготу стоять… что, более того, она непременно грохнется на пол. Слова Бантинга задели болезненную струну в сердце бедной женщины. Когда она открыла глаза, они были переполнены слезами. Она понятия не имела о том, что мужу
Миссис Бантинг питала болезненную нелюбовь к проявлениям чувств. Любую несдержанность она припечатывала словом "глупость". Поэтому, очнувшись, она произнесла только:
— Хватит суетиться! У меня всего лишь чуть-чуть закружилась голова. Я и не думала терять сознание, Дейзи. — Она раздраженно отмахнулась от Бантинга, который поспешно поднес ей стакан с капелькой бренди. — В рот не возьму эту гадость, даже если буду при смерти! — Цепляясь ослабевшей рукой за стол, она поднялась на ноги. — Ступай в кухню, детка. — Голос миссис Бантинг жалобно дрожал.
— Ты морила себя голодом, Эллен, потому так и вышло, — внезапно заявил Бантинг. — Теперь я вспоминаю: в последние два дня ты совсем ничего не ела. Я всегда говорил тебе… все время долдонил: женщине нужно питаться как следует, воздухом сыта не будешь. Но ты меня не слушала!
Дейзи стояла, переводя взгляд то на отца, то на мачеху. На ее веселое красивое лицо легла тень.
— Мне и в голову не приходило, папа, что вы так нуждались, — произнесла она взволнованно. — Что же вы не сказали? Я бы выпросила что-нибудь у Тетушки.
— Как раз этого мы и не хотели, — поспешно отозвалась мачеха. Но конечно… да, я до сих пор не пришла в себя. Наверное, я никогда этого не забуду. Это напрасное ожидание, этот… — Она остановила себя, прежде чем с ее губ сорвалось слово "голод".
— Но сейчас все уладилось, — горячо заговорил Бантинг. — Все в порядке. Спасибо мистеру Слуту.
— Да, — странным, изменившимся голосом подтвердила жена. — Да, теперь наши дела поправились, и, как ты сказал, благодарить за это нужно мистера Слута. — Она добрела до стула и села. — Ноги еще немного подкашиваются, — пробормотала она.
Взглянув на нее, Дейзи обернулась к отцу и прошептала достаточно громко, чтобы миссис Бантинг могла разобрать слова:
— Как ты думаешь, папа, может, показать Эллен врачу? Пусть пропишет ей что-нибудь укрепляющее.
— Только не врач, — с неожиданной решительностью запротестовала миссис Бантинг. — На последней службе я их видела достаточно. У бедной хозяйки перебывало тридцать восемь докторов за последние десять месяцев. Она верила каждому их слову! И что же, спасли они ее? Куда там, все равно она отправилась на тот свет, только, наверное, немного скорее, чем без них.
— Она была со странностями, твоя последняя хозяйка, — начал Бантинг задиристо.
Эллен отказывалась уходить со службы, пока жива госпожа. Иначе они могли бы пожениться несколькими месяцами раньше. Вспоминая те времена, Бантинг всегда негодовал.
Жена слабо улыбнулась.
— Не будем об этом. — Необычно мягким, ласковым тоном она обратилась к падчерице: — Дейзи! Если ты не хочешь спуститься в кухню, тогда придется мне.
Девушка тут же выпорхнула из гостиной.