Жилец
Шрифт:
— Девочка расцветает прямо на глазах, — с любовью заметил Бантинг.
— Люди склонны забывать о том, что красота это еще не все. — Жене стало немного лучше. — Но ты прав, Бантинг: Дейзи очень недурна. И усердия в ней, кажется, прибавилось.
— Не забыть бы об обеде для жильца, — озабоченно заметил Бантинг. — Рыба, так ведь? Не сказать ли Дейзи, чтобы подготовила еду, а я отнесу ее наверх, раз ты не совсем хорошо себя чувствуешь.
— Я вполне смогу сама отнести мистеру Слуту завтрак, — поспешила заверить Эллен. Ее раздражало, что муж называет завтрак жильца обедом. Они
— В конце концов, он любит, чтобы ему прислуживала я. Мне это вполне по силам. Не беспокойся, — добавила она после долгой паузы.
ГЛАВА VIII
Оттого ли, что завтрак сильно запоздал, или по какой-то другой причине, но мистер Слут проглотил свою полуденную трапезу — тушеного палтуса — с куда большим аппетитом, чем его квартирная хозяйка, на тарелке которой красовался кусок запеченной свинины.
— Надеюсь, вы чувствуете себя получше, сэр, — принужденно произнесла миссис Бантинг, войдя в комнату с подносом.
Но жилец в ответ пожаловался:
— Нет, миссис Бантинг, мне сегодня не по себе. Устал. Чувствую себя как выжатый лимон. Когда я лежал в постели, за окном все время кто-то шумел: вопли, крики и прочее. Похоже, Мэрилебон-Роуд уже не такая тихая улица, как раньше?
— Нет, сэр, мне так не кажется. Мы всегда считали, что здесь очень покойно, сэр. — На мгновение хозяйка замялась, не в силах заговорить о том, что означали эти необычные шумы. — Вы, наверное, простужены, сэр, — вдруг предположила она. — На вашем месте я не ходила бы вечером на улицу. Лучше побыть дома, в покое. Снаружи кишмя кишит всякий грубый народ… — Возможно, в ее ровном голосе жилец уловил просительную ноту, оттенок предостережения. Мистер Слут поднял на хозяйку свои блестящие серые глаза, в которых читалась настороженность.
— Печально это слышать, миссис Бантинг. Наверное, я последую вашему совету. То есть побуду дома. Когда под рукой Священное Писание, не нужно ломать себе голову, раздумывая, чем бы заняться.
— А вы не боитесь испортить себе глаза, сэр? — с любопытством спросила миссис Бантинг. Непонятно почему, она почувствовала себя лучше. Ей больше нравилось разговаривать здесь с мистером Слутом, чем раздумывать о нем внизу. Эти беседы, казалось, прогоняли прочь ужас, который наполнял ее душу, а также и тело. Когда она бывала наверху, мистер Слут проявлял такую мягкость, рассудительность… да и благодарность.
Бедный мистер Слут — любезный и одинокий! Конечно же, такой джентльмен не обидит и мухи, не то что человека. Чудаковат — да, спору нет. Но за годы службы горничной миссис Бантинг повидала массу причудников как мужского, так и женского пола — причем последних гораздо больше.
Будучи при обычных обстоятельствах женщиной на редкость рациональной и уравновешенной, она в прежние дни никогда не позволяла себе задумываться о некоторых отклонениях, присущих иным представителям человеческого рода, в том числе и тем, кто вырос в благополучной семье и получил хорошее воспитание — примеры чему
Она произнесла окрепшим голосом, почти таким же веселым, как в первые дни пребывания у них мистера Слута:
— Хорошо, сэр. Примерно через полчаса я поднимусь снова, чтобы убраться. И, уж простите меня за эти слова, надеюсь, сегодня вы спокойно посидите дома и отдохнете. На улице сплошная мерзопакость! А если вам понадобится какая-нибудь мелочь, за ней сходим мы с Бантингом.
Около четырех часов дня в парадную дверь позвонили.
Трое домочадцев сидели за столом и болтали. Дейзи вымыла посуду (в самом деле, помощницей она оказалась неплохой) и теперь развлекала старших забавными рассказами о привередливости Тетушки.
— Кто это может быть? — удивился Бантинг. — Для Джо Чандлера еще рановато.
— Я открою, — поспешно вскочила жена. — Только чужих нам еще не хватало.
В передней она сказала про себя: "След? Какой след?".
Отворив парадную дверь, она с облегчением вздохнула.
— Это вы, Джо? Вот так сюрприз! Но мы вам очень рады. Входите.
Чандлер вошел. Его красивое молодое лицо выражало некоторую робость.
— Я подумал, что мистеру Бантингу, наверное, захочется узнать… — начал он громким веселым голосом, но миссис Бантинг тут же приложила палец к губам. Ей не хотелось, чтобы слова Чандлера достигли ушей жильца.
— Потише, пожалуйста, — проговорила она с нажимом. — Жильцу сегодня нездоровится. Простудился, — быстро добавила она. — Не выходил уже дня два или три.
Ее удивила собственная дерзость и… лицемерие. Эти секунды и несколько слов, ею произнесенных, составили в жизни Эллен Бантинг целую эпоху. Впервые она намеренно, не моргнув глазом соврала. Она принадлежала к тому — очень многочисленному — разряду женщин, которые легко мирятся с умолчанием, но считают недопустимой прямую ложь.
Чандлер пропустил ее замечание мимо ушей.
— Мисс Дейзи приехала? — понизив голос, спросил он.
Миссис Бантинг кивнула. Они вошли в комнату, где сидели отец и дочь.
— Ну как? — вскочил Бантинг. — Как, Джо? Рассказывайте, что это за таинственный след, о котором пишут газеты! Конечно, о поимке преступника речь пока не идет?
— Боюсь, на это надеяться рано, — уныло произнес Джо. — Если бы его схватили, меня бы, наверное, здесь не было. Но Скотленд-Ярд, наконец, распространяет описание его внешности. И к тому же… К тому же найдено орудие преступления!
— Что вы говорите? — вскричал Бантинг. — Вот это да! Какое же оно? А они уверены? Ошибки быть не может?
— Не совсем уверены, но, похоже, это оно и есть.
Миссис Бантинг проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь. Не проходя дальше, она окинула взглядом остальных. Никто не обратил на нее внимания — и слава богу, подумала она. Можно было слушать, не принимая участия в разговоре.
— Сейчас я вам кое-что прочту! — торжественно объявил Джо. — Нам это выдали утром около девяти. Публику пока не знакомили. Быстро управились, надо заметить.